Глава тридцать первая
Маша, набросив на озябшие плечи шаль, нажала кнопку электрочайника. Осенняя прохлада давала о себе знать. Отопление еще не включили, потому в номере было прохладно, сыро и неуютно. Горячий чай придал бодрости, но начинать работу над новой серией все равно не хотелось. За окном послышался визг тормозов. Журналистка выглянула посмотреть, не Олег ли это. Но из машины вышла холеная дама, нервно давая наставления выбежавшему следом водителю. Несколько лет назад, поливая цветы на подоконнике своей уютной кухни, Маша стала свидетелем подобной сцены.
…Автомобиль со скрипом затормозил. Из него вышла Анна в шикарной шубе. Положив на сидение рядом с водителем полтинник, она тоном повелительницы приказала:
– Через полчаса поднимешься и поможешь мне спустить вещи. А пока разрешаю сгонять за сигаретами или булочками.
– Спасибо, не хочется, – отвернул голову солдат.
– Вади-им, – нараспев повысила голос Анна.
– Как скажете, – буркнул парень, не глядя на нее.
Нина, слыша, что хлопнула входная дверь, выбежала в коридор.
– Мама! – замерла она, не зная, как себя вести. – Ты вернулась?
– Нина, мы сейчас соберем вещи и переедем на другую квартиру, – ультимативно заявила Анна, на ходу открывая шкафы. – Срочно принеси из кладовки большой чемодан!
Дочь сжала кулачки, но осталась стоять на месте.
– Нина, ты что, оглохла? Сейчас же принеси мне сумки!
– А почему мы не можем жить здесь? – тихо поинтересовалась она.
– Потому, что нам с папой надо пожить врозь.
– Мама, папа хороший, и я хочу жить с ним, – дрогнувшим голосом призналась девочка в надежде на понимание.
– Значит, плохая я? Так? – строго взглянула на нее Анна.
– Ты тоже хорошая, – по щекам дочери побежали слезы.
– Только без истерик! – потребовала мать, выгребая из шкафов вещи, и уточнила: – Ты будешь мне помогать или нет?
– Нет! – запротестовала Нина и спряталась в другой комнате.
Не ожидая отказа, Анна подошла к двери детской и прислушалась. Из комнаты доносились глухие рыдания. Мать тихо вошла. Нина лежала на кровати и плакала, уткнувшись лицом в подушку. Анна присела рядом и погладила ее по голове. Дочь сбросила руку и расплакалась еще горше.
– Доча, пожалуйста, выслушай меня.
– Не хочу! – девочка спрятала голову под подушку.
– Ах, так? – Анна в сердцах шлепнула ее ниже пояса.
Дочь замолчала и вскочила. В ее глазах читался протест.
– Хорошо, – пошла ва-банк мать. – Если ты так хочешь, можешь оставаться. Я заберу только Антона!
Нина испуганно заморгала и снова заплакала.
– Живи с отцом, сама ходи по магазинам, готовь, стирай, – Анна стала метаться по комнате. – Только потом не ищи меня! Приползешь, не пущу! – пригрозила она. – По помойкам еду искать себе будешь! Поняла?! Тебя загрызут вши и собаки!
Дочь от ужаса забилась в угол кровати, закрыла уши и сквозь пальцы со страхом смотрела на перекошенное от злобы лицо матери.
– Даю тебе на сборы две минуты! – предупредила та и грозно добавила: – Все будут над тобой смеяться, что ты никому не нужна!
Анна достала чемоданы и стала лихорадочно бросать в них вещи. За ее спиной появилась Нина. Она судорожно всхлипывала.
– Твои вещи брать? – не оборачиваясь, уточнила Анна.
– Да, – едва слышно прошептали за ее спиной.
– Не слышу!
– Да! – дочь упала на колени и стала целовать ей руки. – Мамочка, миленькая, родненькая, не бросай меня! Я не хочу копаться по помойкам! Я буду слушаться тебя всегда!
У девочки началась истерика. Анна схватила ее за плечи, тряхнула со всей силы, ударила по лицу, и, испугавшись последствий, обняла. Нина продолжала кричать. Мать зажала ей рот и потащила в ванную комнату. Включив воду, она сунула лицо дочери под холодную струю. Захлебываясь, Нина умолкла. Анна в бессилии присела на край ванной и тоже расплакалась.
– Все, моя хорошая, все. Успокойся, – она поцеловала дочь в висок. – Никто тебя не бросит. Я же люблю тебя, глупышка, – Анна то гладила Нину по голове, то целовала ей ладони. – Мы будем жить долго и счастливо. Ты вырастешь умной, доброй и красивой девочкой. А потом станешь известной артисткой…
Понемногу Нина пришла в себя и успокоилась.
– Я не хочу быть артисткой, – жалобно прошептала она.
– Станешь, кем захочешь, – обнадежила мать. – Пойдем собираться – нас ждет машина, мы должны успеть забрать Антона…
Антошкина веранда находилась прямо у забора детского сада. Он бойко размахивал пластмассовой саблей и скакал верхом на импровизированной лошади. Анна вышла из машины и громко окликнула сына. Тот оглянулся и осел, словно подранок, но быстро подхватился и сорвался с места. Подбежав к штакетнику, мальчик восторженно покосился на армейский автомобиль.
– Ура, за мной мама приехала! Мы будем кататься?
– Конечно, дорогой, иди, отпрашивайся.
– Я еду кататься на джипе! – победоносно изрек сын.
Ребятня выстроилась вдоль забора рядком, с завистью рассматривая УАЗик. Подбежала Татьяна Львовна, взяла малыша на руки и елейным голосом заверещала:
– Аннушка Михайловна, поздравляю! Вы у нас теперь дама с транспортом. Может, вам просто подать Антошечку через забор?
– Не маленький, ножками добежит, – усмехнулась та, всем своим видом давая понять, что не желает поддерживать беседу.
– У нас завтра субботник. Ваш папа придет? – угодливо уточнила воспитательница.
– Посмотрим.
– Может, теперь и солдатиков нам организуете? – откровенно намекнула на новую семейную ситуацию педагог. – Питанием мы всех обеспечим, не беспокойтесь.
– А я и не беспокоюсь! – Анна, не прощаясь, пошла к машине.
– Тошенька, до завтра! – нежно прокричала им вслед Татьяна Львовна, но едва мать с сыном исчезли из поля зрения, подбежала к коллеге и возмутилась: – Тоже мне фифа! Совсем стыд потеряла! Подумаешь, любовница Сереброва! У нее муж, между прочим, – сущее золото! А как детей любит! И чего только этим бесстыжим бабам не хватает? – воспитательница схватилась за сердце. – Ты видела, какая у нее шуба? А шапка, а сапоги? Мы в очередях давимся, а им все на блюдечке с золотой каемочкой приносят! – она с ненавистью посмотрела на свои валенки и заношенное до дыр пальто.
Подъехав к съемной квартире, Анна помогла детям выйти и глазами указала солдату на вещи. Тот безропотно доставил чемоданы к указанной двери и застыл в ожидании распоряжений. Напомнив время утреннего выезда, Матвеева отпустила водителя и подтолкнула детей внутрь. «Теперь мы с вами отличники. У нас квартира номер пять. Живо раздевайтесь!» – весело скомандовала она. Нина вошла неохотно, Антон с интересом. Видя в комнате празднично накрытый стол, малыш торопливо сбросил сапожки. От голода он с трудом скрывал нетерпение и интерес. Сестра, напротив, раздевалась медленно и неохотно. Мать бросала в ее адрес гневные взгляды и подгоняла жестами. Волнуясь, малыш потеребил сестру за руку.
– Мы пришли на праздник? – шепнул он. – У нас же нет подарка.
Девочка равнодушно пожала плечами. Мать натянуто улыбнулась и протянула сыну красиво упакованную коробку:
– Держи, малыш. Теперь и у тебя есть подарок.
– А у кого праздник? – заволновался сын.
– У одного очень доброго дяди, – Анна протянула дочери пакет. – Нина, вот и тебе подарок. Идемте знакомиться.
Из соседней комнаты появился Серебров с шоколадками в руках.
– Нина, Антон, знакомьтесь, это… – мать растерялась, не зная, как представить любовника, и стала в волнении поправлять волосы.
– Меня зовут Вячеслав Михайлович, – открыто улыбнулся полковник. – У нас сегодня день Ангела.
– Как это? – удивился Антон. – У нас ангелов не бывает, – он с надеждой посмотрел на мать. – Они живут только в сказке.
– Некоторые взрослые умеют превращать жизнь в сказку, – пояснил Вячеслав, угощая детей шоколадом. – Это вам, друзья мои.
– Спасибо, – Антон, рассматривая картинку на обертке, протянул ему в ответ свой подарок и уточнил: – Это нам ангелы передали?