– Напряженка была, есть и будет всегда, – Тополевский что-то пометил в ежедневнике. – Расставаться, не скрою, жаль. А что касается работы, думаю, справимся. Сейчас главное – здоровье сына и твой перевод.
Матвеев отпил из чашки и, немного замявшись, предложил:
– Андрей Василич, а нельзя ли меня… просто уволить из армии? С малышом в любом гарнизоне будет сложно – наряды, дежурства, боевые работы. С кем его оставлять?
– А как же военная пенсия? Выходит, пятнадцать лет службы псу под хвост? Потерпи, и через пять лет у тебя будет гарантированный кусок на старость.
– И об этом я думал, – Виктор сжал голову ладонями. – Но Антон сегодня дороже мне «счастливой» старости потом. Эти пять лет его доконают. Да и что там пенсия? Слезы! Все равно придется работать.
– Вот именно – работать. А сына с кем будешь оставлять?
– Поеду на родину, там родители подстрахуют.
– Дело твое, – шеф снова что-то пометил в ежедневнике. – Постараюсь решить этот вопрос в ближайшее время, – пообещал он и уточнил: – Как там Нина?
– Не знаю, – спрятал глаза Виктор.
Тополевский сдержал свое слово. Благодаря его оперативному вмешательству спустя всего две недели Матвеев паковал чемоданы…
Из зарубцевавшихся воспоминаний Машу вывел звук тормозящей машины. К гостинице подъехал Олег:
– Телезвездам привет! Куда сегодня?
– В бывшую серебровскую часть, – Маша хотела сесть сзади.
– Маня, – зевая, перегородил ей дорогу Никита. – Ехать больше часа – сядь впереди. Уступи место пострадавшему в ночных бдениях грешнику – покемарю самую малость. Идет?
Журналистка без вопросов согласилась. Никита свернулся калачиком и моментально заснул. Через полчаса пути резко потемнело. Серая туча нависла над землей так низко, что островки небесной лазури показались далекими крошечными точками. Но и они быстро исчезли. Порывом сильного ветра пригнуло деревья, и на лобовое стекло посыпался град. За несколько минут земля побелела.
– Первая ласточка, – поежилась Маша.
– Пробная зима, – водитель включил печку.
От монотонного мелькания деревьев глаза Маши стали закрываться. Она помассировала виски, прогоняя сон. На заднем сидении резко всхрапнул Никита.
– Вздремните и вы, – посоветовал Олег.
– Не умею спать в дороге – некомфортно.
– А вы с Никиты пример берите. Спит в любых условиях.
– Коты по ночам охотятся, потом отсыпаются. Но парень он мировой. Работать с ним одно удовольствие – профи.
– Маня, давно пора привыкнуть, что я – очень талантливый! – оператор со стоном перевернулся на другой бок.
– Спи, гений! Времени – вагон.
Впереди замаячил указатель поворота к части.
– Сюда вас, случаем, не ссылали? – улыбнулся водитель.
– Так близко нет. Это бывшая часть Локтева. Знали такого?
– Приходилось сталкиваться. Впечатления не из приятных.
– У меня тоже.
– Говорят, он хотел занять место покойного Митрофанова?
– Надеялся, – Маша задумалась, вспоминая прошлое.
…На второй день после похорон Митрофанова в его кабинете уверенно расположился Локтев. Приказав снять с двери старую табличку, полковник поспешил перенести в заветную комнату свои вещи. Разбирая коробки, он наткнулся на фотографии, где был снят вместе с покойным командиром. Ярослав позвонил замполиту:
– Где там твоя информационная язва?
– Кто?
– Пришли ко мне Марью Андреевну. Есть материалы для музея.
– Понял.
В приемной Маша вопросительно посмотрела на адъютанта. Тот растерянно пожал плечами.
– Вызывали? – прямо с порога уточнила журналистка.
– Присаживайтесь, – небрежно предложил Локтев. – Как Париж?
– Лучше, чем Помпеи.
– Значит, сразу переходим к делам, – усмехнулся полковник и протянул ей фотографии. – Эти снимки надо поместить в экспозицию по Митрофанову.
– Этого мало для… – попыталась возразить Маша.
– Остальное подберете сами, – нервно прервал Локтев. – Да, Москва просит подготовить сценарий документального фильма о космодроме, – Ярослав протянул факсограмму.
– У командующего есть целый пресс-центр, – вскинула брови Маша, вчитываясь. – Как я вижу, пишут из студии документальных фильмов. И просят они помочь в подборке материалов.
– А вы сделаете полный сценарий, – нагло улыбнулся Ярослав, что-то помечая в перекидном календаре. – Дня за два. Думаю, этого достаточно. Видите, главным консультантом значусь я.
– Я рада, что в титрах появится ваше имя. Но почему я должна делать чужую работу? – возмутилась Маша. – Добро бы столичному руководству, а то так, сбоку припеку.
– Я уже пообещал! – вспылил полковник. – Идите и выполняйте.
– Но я никогда этого не делала! И даже не представляю, как!
– А кто у нас телевидением заведует?
– Мы снимаем без всякого сценария, как бог на душу положит!
– Вот и учитесь, – с издевкой резюмировал Локтев, наслаждаясь беспомощностью женщины. – Учтите, это приказ! Вы свободны!
Когда журналистка ушла, Локтев потер руки: «Вот тут-то я тебе все и припомню! Ты у меня еще попляшешь!»
Маша вернулась на рабочее место и, ни слова не говоря, уткнулась лицом в стол. Рядом неслышно присела машинистка:
– Маша, с вами все в порядке?
Вместо ответа она подняла голову и кивнула.
– Приходил Тищук – завтра прилетает куча иностранцев, надо провести экскурсию в музее, но вечером. Я могу посидеть с Мишей.
– Он уже большой, сам справится.
– А я все же загляну, – Любовь Евгеньевна встала. – Да, вы тут поаккуратнее с розеткой – надо сказать Леониду, чтобы вызвал электриков. А то нас когда-нибудь просто убьет током.
Как по заказу появился капитан Тищук.
– Марья Андреевна, не вижу блеска в глазах! – пошутил он.
– Леня, вы умеете писать сценарии?
– У нас читали этот курс. Там что-то про дальний и ближний план. А что, новому командиру сценарного плана уже мало?
– Это не для нас. Локтев приказал…
– А, текст для этих московских жуков? – напряг память Леонид. – Я отказался – не наше это дело. У нас своих забот полон рот!
– А у меня, похоже, выбора нет, – посетовала Маша. – Как быть?
– Не знаю, – растерялся Тищук. – С вас ведь, как пить дать, потребуют по полной программе. И не откажешься. А то сошлют в казахские степи – тоже ведь космодром…
– А разве могут?
– Вас? – уточнил он и честно признался: – Как два пива. Помнится, вас уже хотели сделать крайней в утечке информации в Москву. И за любое ослушание ссылали в часть. Теперь заступиться некому. Мой совет: отпишитесь. Москвичам нужен хороший текст, это ясно, как божий день. А все крупные, дальние и прочие планы они распишут сами. И не забудьте огромными буквами поставить фамилию шефа.
– Это я уже поняла, – губы Маши нервно задергались.
– И не волнуйтесь вы так, – успокоил ее Тищук. – Может, оставят вас в покое. Точно знаю, Тополевский стоит за вас горой.
Маша удивленно посмотрела на капитана.
– Я имею в виду ваш интеллектуальный роман. Онищенко, помнится, после этих слов едва удар не хватил, – улыбнулся он.
– Без меня меня женили!
– Не я это придумал.
– Леня, вызовите лучше электрика! – вмешалась в разговор машинистка и вытолкала начальника за дверь. – У вас много работы!
Всю ночь и весь следующий день Маша писала, перечитывала и вносила исправления в проклятый сценарий. Завершив работу, отдала листы Тищуку. Прочитав, Леонид похвалил подчиненную. Нести текст Локтеву журналистка наотрез отказалась. Вздохнув, капитан выполнил почетную миссию сам. Ярослав просмотрел увесистую папку и удовлетворенно усмехнулся.
– Сами-то читали? – уточнил полковник.
Тищук с готовностью кивнул.
– Ну и как?
– Выше всяческих похвал.
– Идите, – отпустил его Локтев и уточнил: – Работы у нее много?
– Предостаточно.
– Не давайте ей расслабляться. А то спеси – через край!
– Есть! – козырнул Леонид и спустился к Маше.
– Все позади, – заверил он. – Полный порядок, шеф доволен. Объявляю вам благодарность, но рекомендую не попадаться ему на глаза. По-моему, у нового командира на вас старый зуб.