– С понедельника убываю в отпуск. Обязанности командира будет исполнять первый заместитель.
– Есть! – улыбнулся Локтев.
– Но я рядом, на даче, так что не расслабляться, – напомнил генерал и поднялся первым. – Все свободны, кроме Тополевского.
– Что-то ты зачастил к шефу, – уходя, съязвил Головин.
– Все вопросы к командиру.
Когда все разошлись, Илья попросил Андрея сесть ближе.
– Как там конкурс? Смотрел сегодня утром телевизор и диву давался – хорошие рисунки присылают дети. И так много. Не ожидал.
– Талантливые работы, – согласился полковник.
– Правда, что победители едут в Париж?
– Как обещали.
– Ну, ты молодец! Такой проект отгрохать!
– Не я один. Без вашей поддержки…
– Не скромничай, – отмахнулся командир. – Я только дал добро.
– Это уже немало.
– Только жена вот теперь переживает, что дочь не умеет рисовать, – издалека начал генерал. – А как твой сын по этой части?
– По этой – не очень. Он больше спортом увлекается.
– Я в курсе, – хитро улыбнулся Митрофанов. – При таком отце рисовать вовсе и не обязательно. Неужели наши с тобой дети не могут побывать во Франции за заслуги своих родителей? Или наши семьи этого не достойны?
Понимая, к чему клонит командир, Андрей терпеливо ожидал продолжения.
– Наука, – шутливо окликнул генерал. – Задача ясна?
– Ясна, – кивнул полковник. – Только что люди скажут?
– А им и незачем знать такие подробности. Это же не визит президента. Вряд ли отъезд делегации покажут по телевизору.
– Думаю, да, – согласился Тополевский.
– Наши дети и жены тоже талантливые. Давай, займись их поездкой, – подытожил Илья.
Через пару дней командир позвонил Тополевскому с дачи:
– Ну, как наши конкурсные дела, Андрей Васильевич?
– Если вы о Париже, все в порядке. Вашей жене и дочери следует сфотографироваться для заграничного паспорта.
– Ну, ты орел! – восхищенно цокнул командир и крикнул в сторону. – Ада! Не забудь сделать прическу, а то скажешь, что была не готова. Как куда? На паспорт для Парижа. Да, не шучу я, серьезно. – Генерал выдержал паузу и уточнил: – А второе задание выполнил?
– Какое?
– Твоя семья тоже едет, – напомнил он и, не дождавшись ответа, возмутился. – Ты так ничего и не понял! «Едут» это не вопрос, а приказ! И обсуждению он не подлежит! Исполнять!..
Слушая рассказ мужа, Маша не удержалась от колкого комментария:
– Ты смотри, как он о своих детях пекся!
– Не спеши с оценками, – остановил ее Тополевский. – Как раз в этих вопросах Митрофанов думал не только о своем интересе. Он достаточно делал, чтобы помогать детям наших офицеров. И с лечением, и с обучением в академии, и с назначением на космодром. Илья справедливо полагал, что армии нужны военные династии и всячески способствовал их появлению.
– Только что-то Бедоносова до сих пор на него зуб имеет.
– Особый случай. Эта выскочка другого отношения не заслуживает. Можешь представить, что она творила, если сумела вывести из себя даже меня. Она тогда достала всех. В том числе и командира…
…От работы Андрея отвлек телефонный звонок. Он отложил документ в сторону и снял трубку.
– Товарищ полковник, дежурный по космодрому капитан Тищук. К вам по личному вопросу рвется некто Бедоносова. Говорит, вы ее знаете.
– Наши дети в академии учатся вместе! – донесся из трубки истеричный женский голос.
Тополевский брезгливо поморщился и уточнил:
– А как эта особа попала на территорию режимной части?
– Приехала со школьниками в музей.
– Вот и пошлите ее… на экскурсию, – отрубил полковник. – И, пожалуйста, напомните, что по личным вопросам у нас принимает командир, причем по предварительной записи.
Бедоносова, бормоча что-то себе под нос, недовольно поднялась в музей. В холле она к своей радости обнаружила на одной из дверей табличку с надписью «Приемная». Лицо дамы расплылось от предчувствия удачи. Анна заглянула. Адъютант разговаривал с кем-то по телефону. Женщина протиснулась внутрь и покосилась на командирскую дверь. Табличка с фамилией Митрофанова заметно подняла ей настроение. Прапорщик, заметив движение ее глаз, встал и на всякий случай тактично перегородил гостье дорогу.
– На прием по личным вопросам записывает отдел кадров. Прием у генерала состоится во вторник, с пятнадцати часов.
– А я совершенно по другому поводу, – схитрила дама. – Мы привезли детей…
– Командир к ним только что выходил.
По лицу гостьи скользнуло разочарование: упустила шанс!
– Неужели так сильно шумели? – поинтересовалась она.
– Есть немного. Так ведь на то они и дети.
– Вот об этом я и хотела с вами поговорить, – шепотом пояснила она. – После экскурсии перед отъездом им нужно посетить… туалет.
– Все ясно, – сообразил прапорщик и выдвинул ящик стола. – Сейчас открою им командирский, – он вышел в холл.
Бедоносова тенью метнулась в кабинет Митрофанова. Тот работал с документами и не сразу поднял голову.
– Тебе чего, Николай? – с ноткой недовольства уточнил генерал.
– Илья Федорович, прошу прощение за беспокойство, – бойко начала активистка. – Хочу обратиться к вам по старой дружбе.
От этих слов генерала передернуло. Сзади Анны появился рассерженный адъютант и пристыдил:
– Как вам не совестно, немедленно выйдите! Кто вам позволил мешать командиру?!
– Не трогайте, у меня больная рука! – приготовилась к обороне активистка. – Мы старые знакомые с генералом, он джентльмен и не оставит меня в беде.
Митрофанов, насупившись, хранил молчание.
– Илья Федорович, мне требуется ваша помощь!
Командир поморщился, выразительно посмотрел на прапорщика и жестом отпустил его. Бедоносова спешно прошла и села напротив.
– Илья Федорович, вы ведь знаете, что старший сын Тополевского в этом году выпускается из академии?
– Вы пришли сообщить мне эту новость?
– Нет. Просто Денис учится вместе с моим сыном. И я надеюсь, служить мальчики тоже будут вместе.
– Надейтесь, – генерал опустил глаза в документы.
– Вы мне это твердо обещаете? – с вызовом уточнила Анна, но, понимая, что ее тон слишком резок, стала заискивать: – Вы же знаете, как нам дороги дети. Я всю жизнь отдала общественной работе, заботясь исключительно об интересах других…
– У вас все?
– В общих чертах…
– Тогда всего доброго, – Митрофанов углубился в чтение.
– А как насчет сына? – голос дамы задрожал от бессилия.
– Будьте уверены: лейтенанты российской армии не остаются без места службы. Не беспокойтесь, ваш сын обязательно будет служить!
Анна просияла и, почти кланяясь, засеменила к выходу.
– Служить будет, но не на космодроме… – едко завершил свою мысль генерал, едва хамка вернулась в приемную, – …а очень далеко от него, – сквозь зубы недобро процедил он и снял телефонную трубку.
Бедоносова промчалась мимо прапорщика, едва не сбив того с ног. Николай так и не успел высказать ей заготовленную тираду. В бессилии махнув рукой, он продолжил работу.
Экскурсия в музее близилась к завершению. Маша остановилась перед капсулой, в которой в космос отправляют обезьян. Школьники окружили аппарат и с интересом рассматривали его устройство.
– Ребята! Кто из вас может догадаться, каким образом наши космонавты питаются на орбите?
Дети стали размышлять вслух:
– У них под креслом сумка с продуктами, а доставать запасы научились еще на земле.
– Холодно.
– Они вообще не едят!
– Морить космонавтом голодом – не гуманно.
– Я знаю, – уверенно выкрикнула веснушчатая девчушка. – Они едят через эти вот трубочки. Я по телевизору видела.
– Умница, – Маша поаплодировала догаде. – По одной из них поступает пища, по другой – жидкость. Твой товарищ был прав: обезьянок заранее учат этим нехитрым навыкам.
– Условный рефлекс, – со знанием дела уточнила девочка.