Маша перевела дух. Они свернули за угол и оказались у входа в гостиницу. Андрей обнял жену:
– В «нумера» не пора?
– Успеется. Нам так редко удается побродить вдвоем.
– Я и не возражаю. Просто не хочу, чтобы ты продрогла.
– Мне не холодно.
– Прекрасно. Идем дальше. Что еще тебе поведал Крылов?
– Рассказал о роли компетентных органов в их службе…
– «Особенные» ребята – особая тема, – согласился Тополевский.
…В зале МИКа шли штатные испытания ракеты. Каждый был занят своим делом, изредка переговариваясь под шум бегающего над головами мостового крана. Петренко с измерительным прибором в руках возился у борта ракеты. Подбежавший сержант что-то доложил ему в самое ухо и указал в сторону пультовых. Николай понимающе кивнул, направился к телефону и набрал номер Короткова:
– Серега, как мы в прошлый раз подняли сопротивление изоляции 211-го разъема? Грели теплым воздухом или что-то делали еще?
– Только грели. Правда, минут 30, пока норму не получили.
– Мы уже битый час пыхтим – и все без толку!
– Грейте дальше, другого выхода нет.
Не прошло и четверти часа, как приятелей вызвали в кабинет к майору Чернову. Краснея, они оправдывались перед раздувающимся от собственной значимости особистом. Степенно прохаживаясь вдоль стола, он важно допрашивал поникшего Колюню, обвиняя его в разглашении военной тайны в телефонном разговоре.
– Так ведь он у нас и предназначен для внутренней связи.
– Ведение секретных переговоров по телефону строго запрещено. А вы между тем вели!
– С кем?
– С капитаном Коротковым.
Офицеры переглянулись. Николай растерянно пожал плечами. Пришла очередь удивляться Сергею. В недоумении он посмотрел на майора. Тот, сузив глаза, сухо напомнил:
– А кто обсуждал сопротивление 211-го разъема?
– Мы, – хором согласились приятели.
– А кто позволил вам использовать для этого связь?
– При стажировке на подводной лодке мы всегда обменивались информацией по корабельной связи! – вспылил Коротков.
– Вспомни еще, что в детском саду было, – съехидничал майор.
Он потребовал написать объяснительные записки и пообещал офицерам серьезные проблемы в карьере.
Через полчаса их прорабатывал уже командир части. Зубов намеренно громко песочил своих подчиненных. Те слушали, потупив в пол глаза. «И знайте, я заступился за вас последний раз! – отчетливо произнес полковник в сторону двери, за которой важно выгуливал Чернов. – Вы даже представить себе не можете, чего мне это стоило! И чтобы близко к телефону не подходили! – потребовал он, массируя область сердца, и, подмигнув сослуживцам, перешел на шепот: – А то Чернов спит и видит, как улучшить показатели по выявлению шпионской сети. – Он снова повысил голос: – Впредь я с вами церемониться не собираюсь! Вон с моих глаз, оболтусы!» Зубов усмехнулся и вытолкал офицеров за дверь. Проходивший мимо начальник строевой части напомнил Короткову, чтобы тот забрал свой отпускной билет.
На отдых Сергей отправился без настроения. Но море и ласковое солнце постепенно испарили хандру и накопившуюся усталость. Прогуливаясь как-то вечером по набережной, он невольно стал свидетелем разговора двух школьниц, обсуждающих недостойное поведение некоего Чернова. Девочки сосредоточенно готовили план мести. Упоминание ненавистной фамилии Коротков воспринял, как знак свыше. Вспомнив недавнее общение с обидчиком в погонах, Сергей решил воздать должное особисту. В его голове мгновенно родился оригинальный план. Хитро улыбнувшись, капитан направился к почтамту. В просторном зале он оказался один на один с молоденькой сотрудницей. Сергей взял бланк телеграммы и, черкнув на нем пару строк, небрежно протянул его в окошко. Девушка прочла текст, подняла на странного посетителя глаза и удивленно уточнила:
– Вы ничего не перепутали? Здесь все правильно написано?
Коротков сунул голову в прорезь и прочел вслух: «Груз порт не прибыл. Жду дальнейших указаний».
– Так и оставите без подписи?
– Без.
– Но у нас в городе нет порта…
– Это неважно, – прищурился мститель. – Сколько с меня?
– Вам «срочную» или простую?
– А куда мне торопиться? Простую.
– С вас 42 копейки.
Ничего не подозревающий о коварном розыгрыше приятеля Петренко отсыпался после дружеской попойки в давно не убиравшейся комнате офицерского общежития. Настойчивый стук в дверь долго не мог привести храпуна в чувство. Со сна он не сразу понял, где находится, кто и зачем стучит, а потому мучительно соображал, в какой стороне дверь. Придя в себя, капитан натянул майку и на ощупь повернул в замке ключ. Видя на пороге почтальона, Колюня зевнул во весь рот, небрежно расписался, прочел телеграмму вслух и откровенно возмутился: «Чушь собачья! И привидится же такое!» Он заперся, швырнул бланк на стол, взял чайник, напился прямо из горлышка и, блаженно улыбаясь, снова завалился в постель. Ему и в голову не могло прийти, что дурацкий текст шутника Короткова разрушит вскоре их многолетнюю дружбу.
Засидевшийся в своем кабинете допоздна Чернов, сведя цифры отчета воедино, откинулся на спинку стула и потянулся. Стук в дверь заставил его вздрогнуть. Дежурный протянул бланк и доложил о перехвате телеграммы сомнительного содержания. Прочитав текст, Чернов повертел листок в руках, зачем-то посмотрел его на свет и в задумчивости произнес: «Интересное сообщение. Думаете, шифровка? А кому адресовано? – он вчитался и ахнул. – Петренко?! Интересно, откуда? Все ясно, именно там сейчас «отдыхает» его подельник Коротков. Я же говорил, это одна шайка-лейка! – он вскочил и стал натягивать китель. – Чего стоите? Немедленно вызывайте машину! Срочно едем на задержание!»
Не успел Петренко как следует заснуть, в дверь снова постучали. Он недовольно поморщился и накрыл голову подушкой. Но непрерывный грохот вывел Колюню из себя.
– Кого там еще принесло? – пошатываясь, поплелся он к двери.
– Петренко? – прозвучало из коридора. – Вам телеграмма.
– Приносили уже!
– Еще одна.
– Да вы там что, сбрендили? Носите всякую мутотень.
Николай открыл дверь и в мгновение ока оказался на полу с заломанными руками. Над ним победоносно возвышался Чернов.
– Ну, что, вражья шкура, допрыгался? Все же прокололся!
– О чем это вы? – с трудом силился понять ситуацию Колюня.
– Сейчас узнаешь, – ехидно улыбнулся незваный гость и самодовольно приказал подчиненным. – Приступайте к обыску!
Каждый сантиметр комнаты обследовали уже больше часа, но безрезультатно – уличающей капитана телеграммы нигде не было. Постепенно общежитский номер превратился в крысиную нору – все в нем было перевернуто вверх дном. Сержант отрывал даже обои, если между ними и стеной был хотя бы крошечный зазор.
– Где шифровка? – наседал на бедолагу взбешенный Чернов.
– Какая шифровка, товарищ майор, вы в своем уме? – обреченно сжимая руками голову, вздыхал обессилевший Петренко.
– Встать, говоря со старшим по званию! Телеграмму получал?
Колюня, наконец, понял, чего от него хотят и нехотя встал.
– Получал, – согласился он, потирая затылок.
– От кого?
– А я знаю?
– Лучше признавайся, все равно докопаемся!
– Докапывайтесь, – устало отмахнулся горе-шпион. – От какого-то кретина. Нормальный человек такую бредятину не напишет.
– Где она?
– Кто?
– Ты еще издеваешься, сволочь! Телеграмма где?
– Где-то здесь. Теперь не знаю, – он растерянно оглянулся.
– Так ты еще и ехидничаешь? – взревел майор, замахиваясь.
– Что вы себе позволяете? – не выдержал натиска Колюня и, набычась, двинулся на Чернова.