– И уходи! Тогда ты предотвратишь целую вереницу бед, минимум на три части, один приквел и бездарные экранизации! – закричал тот самый вомпэр, сверкая в окне выпавшим из семеек мужским достоинством!
– Как же ты уже задрал! – зарычал миллиардер, выхватывая новый арбалет. Вот только нежити в окне уже и след простыл.
– Ваня, я…
– Ладно, пошли, – выдохнул шеф-повар, хватая меня за руку.
Несколько минут мы бегали по бесконечному лабиринту коридоров его квартиры. Пару раз мне даже показалось, что он и сам запутался, куда нужно идти, и теперь ходит кругам. Это продолжалось, пока мы не оказались у загадочной двери, от которой веяло холодом.
– Мы пришли, – проговорил Ваня, выпустив мою руку.
– За этой дверью находится что-то особенное?
– Да. И сейчас ты можешь уйти, я не держу тебя.
– Ваня, повторяю, я не уйду, не оставлю тебя!
– Мои вкусы весьма специфически, тебе не понять.
Не понять? Милый, если ты богатый, то можешь трахать меня хоть палкой с гвоздями!
– Откройся мне, – томно прошептала я, глядя ему в глаза с наивной искренностью.
В ответ Ваня молча открыл дверь… и то, что я увидела за ней, потрясло мое воображение.
– Больной ублюдок… – неслышно прошептала я сиплым голосом, глядя на то, что скорее напоминало склад продуктов в фаст-фуде, нежели комнату в квартире миллиардера.
Каждый квадратный метр этого места был заставлен калорийной едой. В центре комнаты стояла огромная кровать, на которой, вместо матраса и постельного белья, лежало несколько десятков килограмм вареных макарон. Прямо напротив нее стояла большая плита с духовкой и множеством кухонных принадлежностей. Практически половину стены занимал огромный холодильник с прозрачной дверцей, сквозь которую я видела килограммы мяса, сыров, колбас, овощей и деликатесов. Рядом с ним находилась забитая пельменями морозильная камера. Прямо со стен свисали целые гроздья сосисок самых разных сортов и размеров, окружающие огромный копченый свиной окорок. Везде были разложены булки для гамбургеров и хот-догов. Отдельное место занимал портативный шаурмичный ларек.
Вдобавок, у стен стояли дыбы и прочие пыточные орудия, с потолка свисали карабины, окруженные плавно качающимися колбасами.
– Аня, только не молчи, – услышала я голос Вани.
Легко сказать, мать твою за чебурек!
– И ты… ешь все это во время…
– Женщины это едят. По собственной воле.
– Ты любишь жирных?
– Я – повар.
Да уж, даже не знаю, что на это вообще сказать!
– А это… – пробормотала я, судорожно сглотнув, и указывая на хрустящий багет. – Это ты…
– Использую как дилдо, – холодно и совершенно спокойно сообщил Ваня. – А после запихиваю своему едоку в рот и заставляю съесть.
– Так значит, ты хочешь делать все это со мной?
– Только с твоего согласия.
– И что я… за это получу?
– Меня, – самодовольно проговорил Ваня, глядя мне в глаза.
То есть, тебя, и все? Слабовато, зайка. Лично я рассчитывала на машинку и квартиру в центре Москвы. Для начала.
– Пойдем, Аня. Ты изучишь договор, и после решишь, хочешь ли его подписывать.
Повинуясь воле шеф-повара, я вышла вместе с ним из комнаты и направилась обратно в гостиную, где на столе по-прежнему лежала черная папка. Ветер, залетавший в квартиру из пробитого арбалетом окна, волнующе развевал мои жиденькие волосики.
– Для начала, ты должна рассказать мне, что тебе не нравится в постели и в еде, чтобы я знал, какие действия в отношении к тебе недопустимы, – проговорил Ваня.
– Ну, как бы тебе сказать…
– Просто расскажи, что тебе не нравилось из действий и блюд твоих предыдущих партнеров.
– Понимаешь… – пролепетала я, направив на него свой фирменный простушно-невинный взгляд. – Я еще ни разу не была с мужчиной…
– Ты девственница?! – в ужасе воскликнул Ваня.
– Да… а еще… я на диете.
Миллиардер замер, словно пораженный громом. Судорожно сжимая кулаки, он закрыл глаза, казалось, считая до десяти. А после напряженным, полным холодного гнева голосом прошептал:
– Черт, Аня, почему ты мне раньше этого не сказала?
Все, что оставалось мне, это невинно захлопать ресницами… чем, кажется, я невольно выпустила контрольный в голову именитому шеф-повару.
Глава 4. Сожранные страстью
Мне стало страшно. Это, получается, что, Ваня – тот редкий вид мужиков, которых не тешит мысль быть первопроходцем? Такие разве бывает?! Я думала, что наоборот смогу выручить за свою девственность кругленькую сумму! Блин, да что за фигня?!