Я осторожно положила руку на влажные волосы на его лбу, крепко прижимая его голову, чтобы удержать его на месте. Он сильнее зажмурил свои закрытые глаза, а его губы слегка приоткрылись, когда он сделал резкий вдох. Очень осторожно, я провела бритвой от его шеи до подбородка, очищая кожу под слоем пены. Кристиан выдохнул.
— Ты думал, я собираюсь причинить тебе боль?
— Я никогда не знаю, что ты собираешься сделать, Ана, но нет — ненамеренно.
Я еще раз прошлась бритвой по его шее, очищая еще более широкую полоску от пены.
— Я никогда намеренно не причиню тебе боль, Кристиан.
Он открыл глаза и обернул руки вокруг меня, в то время как я аккуратно провела бритвой вниз по его щеке от основания его бакенбарда.
— Я знаю, — выдохнул он, повернув лицо так, что я могла побрить оставшуюся часть его щеки. Еще два движения, и я закончила.
— Готово, и никакой крови, льющейся в три ручья, — гордо усмехнулась я.
Он провел рукой по моей ноге вверх так, что моя ночная рубашка задралась, и притянул меня к себе на колени верхом. Я схватилась за его плечи, пытаясь удержаться. Он действительно был очень мускулистым. Кристиан потерся носом о мой.
— Могу я отвести тебя куда-нибудь сегодня?
— Никаких солнечных ванн? — съязвила я, выгнув бровь.
Он нервно облизнул свои губы.
— Нет. Никаких солнечных ванн. Я думаю, ты предпочтешь это.
— Что ж, с тех пор, как ты наставил на мне засосы и фактически пометил меня этой ерундой, то, конечно, почему бы и нет?
Он мудро проигнорировал мой тон.
— Это далековато, но, из того что я читал, оно того стоит. Маленькая деревня под названием Saint Paul de Vence. Там находятся несколько галерей. Я подумал, мы могли бы выбрать какие-нибудь картины или скульптуры для нового дома, если нам что-то понравится.
Дерьмо. Я отклонилась и пристально посмотрела на него. Живопись… он хочет купить предметы искусства. Как я могу покупать живопись?
— Что? — спросил он.
— Я ничего не знаю о живописи, Кристиан.
Он пожал плечами и снисходительно улыбнулся.
— Мы просто купим то, что нам понравится. Это не вопрос инвестиций.
Инвестиций?Иисус…
— Что? — вновь спросил он.
Я покачала головой.
— Послушай, я знаю, что мы только на днях получили архитектурные планы, но не будет вреда от того, если мы что-нибудь посмотрим, и этот город очень древний, построенный в средневековье.
Ох, планы от архитектора…ему обязательно было напоминать мне о ней?… о хорошем друге Элиота, Тане Денали. Во время нашей встречи она липла к Кристиану как репей.
— Что теперь? — воскликнул Кристиан. Я покачала головой. — Скажи мне, — настаивал он.
Как я могла сказать ему, что мне не нравится Таня? Моя неприязнь была иррациональна.
— Ты что, все еще злишься на меня из-за вчерашнего? — прошептал он, уткнувшись носом в ложбинку меж моих грудей.
— Нет. Я проголодалась, — пробормотала я, зная очень хорошо, что это отвлечет его от дальнейшего расспроса.
— Почему ты не сказала? — он снял меня со своих колен и встал.
являлась средневековой укрепленной горной деревней. Это было одно из самых живописнейших мест, которые я когда-либо видела. Я прогуливалась с Кристианом по узким мощеным улицам, моя рука покоилась в заднем кармане его шорт. Тэйлор и Гастон, или Бобипп — я не могла их различить, следовали позади нас. Мы прошли мимо окруженной деревьями площади, где три старика, один из которых носил традиционный берет, не смотря на жару, играли в буль (ПР: Термин Boule(с французского la boule — «шар», «мяч») или игра в bouleописывает вид игры с шарами Boule Lyonnaise, так называемый « Спортивный шар». Подобные игры распространены среди пожилых французов, в которые они играют на специальных площадках, называемых Pйtanque. В Англии подобная игра называется Bowls, в Италии Boccia. Подобная игра напоминает смесь боулинга и бильярда, но происходит на земле). Это место было переполнено туристами, но я чувствовала себя комфортно, идя рука об руку с Кристианом. Здесь было на что посмотреть: небольшие переулки и аллеи, ведущие к внутренним дворам с замысловатыми каменными фонтанами, древними и современными скульптурами, и очаровательными небольшими бутиками и магазинчиками.
В первой галерее Кристиан встревоженно смотрел на эротические фотографии, посасывая едва заметно кончик душки его очков-авиаторов. Все они были работами Флоренс Д’ элль — обнаженные женщины в различных позах.
— Не совсем то, что я имела в виду, — неодобрительно пробормотала я. Они заставили меня вспомнить о коробке с фотографиями, которую я нашла в гардеробе… нашем гардеробе. Интересно, он когда-нибудь уничтожит их?
— Я тем более, — ответил Кристиан, усмехнувшись мне, и, взяв меня за руку, повел меня к следующей экспозиции. Мне стало любопытно, следует ли мне, в конце концов, позволить ему сделать фотографии меня. Моя Внутренняя Богиня отчаянно начала кивать, выражая свое одобрение.
Следующая экспозиция была представлена работами женщины-художника, которая специализировалась на — фрукты и овощи крупным планом в отличном качестве и богатом насыщенном цвете.
— Мне нравятся вот эти, — я указала на три картины с перцем. — Они напоминают мне о том, как ты резал овощи в моих апартаментах, — хихикнула я.
Рот Кристиана скривился в попытке скрыть свое веселье, тут же с треском провалившейся.
— Я думал, что довольно умело справился с этим, — раздраженно пробормотал он. — Я был немного медлителен и, в любом случае, — он притянул меня в свои объятья, — ты отвлекала меня. Куда бы ты хотела повесить их?
— Что?
Кристиан потерся носом о кромку моего уха.
— Картины — куда бы ты хотела повесить их? — он прикусил мочку моего уха, и я тут же почувствовала, как это отразилось внизу моего живота.
— На кухню, — прошептала я.
— Хммм. Хорошая идея, миссис Грей.
Я опустила взгляд на ценник. Пять тысяч евро!Твою мать!
— Они безумно дорогие! — ахнула я.
— И что? — спросил он и снова прошелся носом по моему уху. — Привыкай к этому, Ана, — он отпустил меня и направился к столу, где молодая девушка, одетая во все белое, смотрела на него ослепленным взглядом. Я хотела закатить глаза, но вернула свое внимание к картинам. Пять тысяч евро… Иисус.
Мы закончили обед и наслаждались кофе в отеле Saint Paul. Вид окружающей сельской местности был ошеломительным. Виноградники и ряды подсолнухов создавали некий беспорядок на протяжении всей равнины, с вкрапленными тут и там опрятными небольшими французскими деревенскими домиками. Это был солнечный, ясный, прекрасный день, и мы могли смотреть на море, томно переливающееся на горизонте. Кристиан прервал мою мечтательность.
— Ты спрашивала меня, почему я заплетаю твои волосы, — пробормотал он. Его тон встревожил меня. Он выглядел… виновато. Дерьмо.
— Да.
— Кажется, гребанная шлюха позволяла мне играть с ее волосами. Я не знаю, было ли это воспоминание или мечта.
Вау!
Он пристально посмотрел на меня, выражение его лица было нечитаемым. Мое сердце настойчиво пыталось вырваться из груди. Что я должна была ответить ему, когда он говорит такое?
— Мне нравится, когда ты играешь с моими волосами, — мягко произнесла я, немного запинаясь, словно обращалась к ребенку. Он продолжал смотреть на меня, его глаза еще шире распахнулись от страха.
— Правда?
— Да, — это была правда. Я дотянулась и взяла его за руку. — Думаю, ты любил свою родную мать, Кристиан.
Его глаза стали еще шире, даже больше, чем когда- либо, и он не произнес ни единого слова в ответ.
Неужели я зашла слишком далеко?
Глава 4
Фифти, пожалуйста, cкажи что-нибудь, — умоляла я его взглядом, но он по-прежнему решительно молчал, глядя на меня своими бездонными изумрудными глазами, в то время как тишина увеличивала расстояние между нами. О чем ты думаешь, мой муж?Он выглядел так потеряно. Он посмотрел вниз, на мою ладонь в его руке, и нахмурился.