— Ну, у нас вроде как не было выбора, — пояснил Джеймс. — Этот чудик застукал нас, когда мы уносили Ану. Бежим. Надо торопиться.
— Да, теперь точно надо, — пробурчал я, и мы почти бегом устремились к выходу.
Нести Маттео в принципе было довольно тяжело, а уж быстро — тем более. Джеймсу тоже приходилось непросто — скользкие глянцевые кроссовки парня все время норовили выпасть у него из рук. Но вот, когда мы уже почти добрались до прихожей, я заметил на лестнице какое-то движение и, словно по наитию, крикнул приятелю:
— Пригнись!
Джеймс припал на колено как раз вовремя — один из охранников выстрелил с лестницы, и пуля пролетела там, где всего долю секунды назад была его голова. В то же мгновение на верхних этажах послышался топот.
— Бежим! — заорал Джеймс, поднимаясь.
Охранник с лестницы выстрелил снова, но мы уже во все лопатки неслись к выходу. Одна из пуль по касательной задела мое плечо. Руку обожгло болью, но я даже не остановился. Главное — вынести отсюда Маттео, с остальным разберусь позже. Каким-то образом нам все же удалось выскочить на улицу. Поверженный охранник у входной двери еще не очухался. Только это вовсе не означало, что мы теперь были в безопасности. Охранники толпой ломанулись за нами, и мы, виляя, чтобы избежать пуль, с трудом добрались до леса, а там уже закопались в деревья.
— Сеньор Гастон! Сеньор Джеймс! — расслышал, наконец, я крики Мариано из наушника. — Вы меня слышите?!
— Слышу, — отозвался я, пока мы торопливо несли Маттео к машине. — С нами все в порядке, мы уже почти едем в больницу. Вы тоже выдвигайтесь. Уточни у шофера, куда он нас отвезет — мне не до этого.
Разговор с ассистентом отца прервался. Мы Джеймсом добрались-таки до машины, посадили Маттео на заднее сидение, а сами сели от него по бокам. Нико опустился рядом со мной, а Педро — на переднее сидение.
— Где Ана? — спохватился я.
— Сеньорита Луна прислала своего водителя, и тот уже увез ее в больницу. В психиатрическую, от греха подальше, — отозвался наш шофер.
— Да, похоже, Нине здорово не повезло, — подхватил Педро. — Спорим, теперь обоих родителей лечить придется долго и упорно. А поправятся они окончательно, или нет — вопрос сложный, и на ответ никак не повлияешь.
Когда машина тронулась, я засуетился:
— Нужно позвонить этой Марите.
— Я ей уже позвонил, — вмешался Нико. — Она едет со своими людьми.
— Ты не предложил остаться и помочь? — нахмурился я. — Понимаю, что никому из нас этого делать не хочется, но банальную вежливость никто не отменял.
— Конечно, предложил, — отмахнулся парень моей сестры. — Она говорит, что не нужно.
Так как они с Педро уже сняли гарнитуры, я и Джеймс последовали их примеру, сложив эти штуки в коробку между сиденьями.
— Гастон, ты ранен! — вдруг воскликнул мой университетский приятель, указав на мое левое плечо.
Рука, и вправду, здорово болела, но я не обращал на это внимания, просто зажимая рану здоровой рукой. И все же ответил ему:
— Ничего, царапина неглубокая. Пуля прошла навылет. За меня не волнуйтесь, ребята.
— И все равно нужно показаться врачу, — возразил Педро. — Пусть твою царапину хотя бы обработают и перевяжут.
— Самое главное — спасти Маттео, — упорствовал я. — С остальным разберемся позже.
— Когда — позже?! — взорвался Нико. — Когда ты истечешь кровью?! Ради всего святого, если не жалеешь самого себя, пожалей хотя бы тех, кому ты дорог! Каково придется Хим?! Она только что обрела тебя и не перенесет, если с тобой что-то случиться! А твои родители?! Ты же — их единственный сын, надежда и опора. А что будет с Ниной, — я, вообще, молчу! У нее и так оба родителя в психушке, а ты предлагаешь еще и любимого человека лишить бедняжку?!
Представив боль своей девушки, я содрогнулся и заявил:
— Хорошо, хорошо, ладно. Я схожу к врачу. Но только после того, как мы узнаем, что с Маттео.
— Само собой, так и будет, — согласился Нико. — Иначе, ты с ума сойдешь. Да и мы тоже.
Затем, все замолчали до тех пор, пока машина не остановилась возле большого белого здания, с клумбами по периметру.
— Больница «Мануэль Бельграно», — объявил шофер. — Самая ближняя.
Мы быстро вытащили Маттео из машины и понесли ко входу, уже вчетвером. В холле оказалось достаточно оживленно, что, впрочем, не помешало дежурной медсестре мгновенно сориентироваться, схватит микрофон и объявив на всю клинику:
— У нас тяжелораненый. Просьба свободным хирургам срочно явиться в холл!
Медсестрой оказалась вполне приятная девушка, светловолосая, голубоглазая, с милыми кудряшками и веснушками. На виде ей было лет двадцать пять, хотя лицо покрывал слой косметики, достаточный для того, чтобы добавит еще года три-четыре. Впрочем, я особо не разглядывал сотрудницу клиники — не до того было.
— Куда положить парня? — спросил у нее Педро.
Девушка, молча, поднялась и заглянула за синюю ширму, которая стояла рядом с ее столом. И, по ее приказу, оттуда вышел прыщавый нескладный паренек лет семнадцати, толкая перед собой каталку. Подкатив ее к нам, он жестом велел положить на нее Маттео. Поручив ребятам самим укладывать парня, я прошел к столу медсестры, за который она уже снова села, достал из кармана медицинскую страховку лучшего друга (мне ее дал Анхелло, когда мы уезжали из нашего дома) и протянул ей со словами:
— Вам ведь нужна страховка парня, да?
Девушка взяла документ, окинула меня оценивающим взглядом и добавила:
— Ваша тоже, сеньор. У Вас кровь.
— Ерунда, — отмахнулся я. — Просто царапина. И, тем более, я хочу сначала узнать, что с моим другом.
— Вас не подпустят к нему в таком состоянии, — возразила медсестра. Прежде нужно будет обработать и перевязать рану. Так с собой у Вас Ваша страховка?
Я со вздохом достал бумажник и протянул девушке нужный документ. После внесения нас с Маттео в базу данных, медсестра вернула мне обе страховки и сказала:
— Подождите минуту, сейчас подойдет врач.
Впрочем, ждать долго не пришлось. Не прошло и минуты, как в холл спустился крепкий мужчина лет тридцати шести и худая высокая женщина на пару лет моложе. Даже не спрашивая ничего у медсестры, они все мгновенно поняли. Мужчина склонился над Маттео, а женщина повела меня по коридору.
— Я хочу знать, что с ним! — запротестовал я, указав на каталку.
— Скоро узнаете, — настаивала женщина. — Но сначала вам нужно оказать помощь.
— Он хотя бы жив?! — крикнул я тому врачу, который осматривал Маттео.
Медик не ответил, продолжая ощупывать его повреждения.
— Это бесполезно, сеньор, — ответила женщина. — Когда он занят пациентом, его ничем не отвлечь. Но, поверьте, будь Ваш спутник мертв, доктор бы уже это понял. Как Вас зовут?
— Гастон, — отозвался я, автоматически шагая по коридору. — Гастон Перида.
— Очень хорошо, — кивнула врач. — А я — Линда Мерочи. Можно просто доктор Линда. Идемте. Я быстро обработаю и перевяжу Вашу рану, а потом Вы сможете пойти к тому молодому человеку. Судя по всему, он много для Вас значит?
— Да, — признался я. — Очень много. Это мой… брат.
И тогда только я вдруг понял, что не солгал. Чувство было аналогичным тому, которое охватило меня, когда все узнали, что Хим — моя сестра. Я ощутил, что нашел своего брата. С этого дня и до скончания веков я больше никогда не назову Маттео другом. И вовсе не потому, что друг из него плохой. Нет. Потому что он, вообще, не друг. Он — брат. Мой названный братишка. Не знаю, почему лишь теперь ощутил это с такой силой, но точно знаю, что никогда этого не забуду. Никогда в жизни.
Комментарий к Глава 91
Итак, зайки, как думаете, Маттео поправится? И что теперь будет с Матиасом? Люблю вас!
========== Глава 92 ==========
Когда меня с перевязанным плечом выпустили из процедурного кабинета, я тут же выяснил у медсестры в холле, куда увезли Маттео, и поспешил в указанное место. Это была одиночная палата. Впрочем, прежде, чем я успел войти туда, меня едва не сбили с ног. К счастью, это оказалась Нина, которая бросилась в мои объятия. А вокруг кровати собрались Луна, Анхелло, мои родители, Хим, Нико, Педро, Джеймс, Ям, Рамиро и Мариано. Проще говоря, в палате яблоку было негде упасть, хоть она и представляла собой довольно-таки просторное помещение — метров восемнадцать квадратных, не меньше. Но рассмотреть все остальное мне помешали рыдания возлюбленной, буквально разъедающие мне сердце.