— Не переживай, — успокоила меня девушка. — Это нормально. Луна говорит, в первый раз всегда больно. Не буду посвящать тебя в подробности. В общем, так девушки расстаются с невинностью. Больше этого со мной не будет. И спасибо тебе, что позволил привыкнуть.
— Я так испугался! — вздохнул я.
Нина захихикала.
— Ты чего? — не понял я.
— Я тебе скажу, — со смехом пояснила моя девушка, — ты еще нормально отреагировал! Луна рассказывала, Маттео вообще, сначала хотел бежать за врачами!
Я тоже захохотал. Да уж, мой друг мог и «неотложку» вызвать, — с него станется. Когда дело касается Луны, он становится не в меру заботливым. Впрочем, этот парень сам по себе такой. Скорее, сам умрет, чем поставит под удар жизнь тех, кто ему дорог. А важнее мексиканки для него нет никого. Даже родной отец в списке приоритетов занимает лишь вторую позицию. А уж как далеко отошел я — вообще, промолчу. Но в моем списке эта противная итальянская физиономия давно и прочно стоит на одной позиции с мамой и папой. То есть — чуть ниже моей Фелисити. Я доверяю своему брату, как самому себе, и пойду за ним без колебаний даже в саму Преисподнюю. Разница лишь в том, что, если опасность будет угрожать и ему, и Нине, первой я все равно спасу возлюбленную. Она — весь мой мир и моя судьба. Без нее и я проживу недолго. Именно вчера я это очень остро осознал. И больше всего на свете хочу сейчас сказать ей об этом. Впрочем, есть ли смысл сдерживаться? Особенно, после всего, что между нами произошло? Нет. Поэтому, когда смех стих, я на выдохе произнес:
— Ты — вся моя жизнь и моя Вселенная!
— А ты — мой мир! — воскликнула моя девушка, ласково улыбнувшись. — Я люблю тебя больше всех на свете!
— И я тебя!
Через долю секунды мы слились в нежном поцелуе. Не в таком, как накануне. Нет. В более скромном, но и менее продолжительном. Сейчас нам не хотелось целоваться долго. Мы просто валялись, наслаждаясь не телесной, а уже духовной любовью. Она окутала нас пузырем, за которым ничего не было. Да и чему там быть? Наверняка все еще спят. Который час, я не знал. Настенных часов в этой комнате не было, а за сотовым телефоном нужно было лезть в карман брюк. Не говоря уж о том, чтобы эти самые брюки еще найти среди той одежды, которую мы вчера бесцеремонно швыряли на пол. А о чем речь, если я даже тельце Нины из своих рук боюсь выпустить? Боюсь, что наш пузырь счастья лопнет, не выдержав прерывания физического контакта.
— Я хочу, чтобы это утро не заканчивалось, — призналась Нина, положив голову мне на плечо.
— Да, — согласился я. — Что может быть прекраснее, чем лежать здесь, прижимая тебя к себе? Ничего.
— Я никогда не чувствовала себя лучше! — выдохнула моя возлюбленная.
Мы замолчали. Но слова нам были и не нужны. Все было ясно и без них. Однако вскоре наша идиллия оказалась самым наглым образом прервана. На лестнице послышался такой грохот, что мы подпрыгнули от неожиданности. А потом — оглушительный топот. Кто-то опрометью несся на первый этаж. Не понимая, что происходит, я вскочил в кровати и начал торопливо одеваться. Все вещи остались в моей комнате, поэтому я быстро влез в брюки, но с рубашкой решил не заморачиваться — не до того. Сверху доносился грохот, шум и крики. В том числе, испуганные девичьи визги.
— Это Луна! — вскричала Нина, бросаясь к своей одежде. — Ее голос!
— Может быть, — согласился я, обуваясь. — Но ты пока не поднимайся. Я сам тебя позову. Мало ли, что там у них происходит.
— Ты думаешь…
— Вот уж вряд ли, — поняв возлюбленную с полуслова, ответил я. — При всей моей неопытности, вряд ли Луна так кричит во время секса. Да и Маттео — не извращенец какой-нибудь. Нет, там что-то посерьезнее. Потому я и прошу тебя остаться пока здесь. Вдруг какая опасность. Не хватало еще тобой рисковать.
— Гастон! — испуганно крикнула девушка мне вслед.
Но я уже выскочил в коридор. На лестнице мне пришлось перепрыгнуть через брошенный металлический поднос, осколки посуды, куски омлета, лужи кофе и столовые приборы. Очевидно, кто-то пытался кому-то отнести завтрак в постель, но уронил поднос. Ага, вот на одной из ступенек валяется цветок. Значит, это дело рук Маттео. Кроме них с Луной на третьем этаже больше никого не было. И возгласы, которые доносились оттуда, только подтверждали мою догадку. Я отчетливо разобрал в этой какофонии голос лучшего друга и бросился наверх.
— Я убью тебя! — орал он. — Убью! Ты, мексиканская сволочь!
Через мгновение моему взору предстала такая картина: Симон в ужасе отползает от разъяренного Маттео, который явно порывается его задушить. Я оторопел. Честное слово, моей изначальной целью было вытащить из беды приятеля. А теперь даже непонятно, кого спасать.
— Что здесь происходит? — спросил подошедший Нико.
На нем тоже были только джинсы. Да и Маттео бегал с голым торсом. Очевидно, футболок не было под рукой ни у кого из нас. Полностью одетым оказался только Симон, который сейчас пытался укрыться за большой кадкой с цветком. Но не тут-то было. Ударом ноги разнеся кадку и усыпав землей половину коридора, итальянец схватил паренька за горло, прислонил к стене и поднял на уровень своих глаз. Когда Симон начал хрипеть, я сообразил, что пора вмешаться. Очевидно, Маттео все же придется спасать. От ареста, который ему светит за убийство этого ничтожества.
Комментарий к Глава 17
Простите, что опять выкладываю главу к этой работе.))) Про остальные я не забыла.))) Просто непосредственно этот фанфик я, также, публикую в группе ВК, население которой очень сильно давит на меня с новыми главами.))) Не поверите, но сегодня пришлось брать ноутбук с собой на работу, потому что сроки поджимали. В среду (мой ближайший выходной) выложу проду к “До бесконечности и дальше” обещаю.))) Простите еще раз!))) Люблю вас!)))
========== Глава 18 ==========
Мы с Нико, не сговариваясь, подбежали и схватили Маттео с двух сторон за плечи, но тот так и рвался задушить своего врага. Глаза у него налились кровью, как и все лицо. Дыхание было шумным, как у взбесившегося быка на Родео. Честное слово, никогда его таким не видел! А тут еще Симон вдруг осмелел, поднялся на ноги и сказал:
— Я просто хотел взять то, что должно было принадлежать мне!
Маттео рванулся в два, а то и в три раза сильнее. Нам с Нико удалось удержать его с огромным трудом.
— Пустите меня! — орал мой лучший друг. — Я его сейчас просто растерзаю!
— Вот от этого я и пытаюсь тебя уберечь! — пропыхтел я. — Не стоит он того!
— Отвяжись, Гастон! — рявкнул итальянец. — Ты не знаешь, что этот урод пытался сде…
— От урода слышу, понял?! — возмутился паренек, утирая со лба капельки пота (очевидно, он испугался сильнее, чем показывал).
— Симон, ты-то хоть замолчи! — огрызнулся Нико. — Тебе что, жить надоело?!
— Действительно, — добавил я. — Беги отсюда. Я никогда не видел Маттео в таком бешенстве, поэтому официально заявляю: он сейчас способен на все.
— А я его не боюсь! — отрезал Симон. — Ничего он со мной не сделает. Правда на моей стороне, и…
— Ах, правда?! — заорал мой лучший друг. — А вот я сейчас расскажу ребятам всю правду, и они вместо того, чтобы удерживать, помогут мне разделать тебя на органы!
— Как страшно! — парировал Симон, хотя и начал осторожно боком пробираться к лестнице.
— Да может кто-нибудь толком объяснить, какого черта здесь творится?! — взорвался я.
Мой крик немного привел Маттео в чувство. Он перестал вырываться, обернулся к нам, сжав кулаки и все еще дрожа от ярости, а затем, буквально прорычал:
— Хотите знать правду?! Хорошо. Я собирался принести Луне завтрак в постель. Спустился на кухню, а, когда возвращался, услышал ее сдавленный крик. Естественно, я все бросил и метнулся в комнату. И что вы думаете?! Этот тип зажал моей девушке рот и пытался ее лапать!
Надо сказать, после таких слов, первым моим порывом было отпустить Маттео, позволить ему размозжить Симону череп, да еще и самому подключиться. Вот бы показать этому ничтожеству, как лезть к чужим девушкам! Я ему за Луну сейчас оторву то, с чем мужчины рождаются на свет! Однако, спустя мгновение, мне удалось вернуть здравый рассудок. Я сделал несколько глубоких вдохов. Спокойно, Гастон, спокойно! В конце концов, драка — это не то, о чем мечтала Нина после нашей первой ночи. Конечно, поступок мексиканца тоже нельзя оставлять безнаказанным. Но ведь не убивать же его за это. А Маттео сейчас оставлять врага в живых явно не настроен. И мне жаль, в данном случае, не Симона. Нет. Я понимал, что на месте итальянца отреагировал бы точно так же. Но подпустить его к Альваресу не мог. Меньше всего мне хотелось, чтобы из-за этой сволочи мой лучший друг становился убийцей. А у того, похоже, пропали остатки инстинкта самосохранения, потому что в ответ на рассказ Маттео, он заявил: