Глава четвертая
Когда Линь очнулся, то не понял, где находится и почему не может пошевелиться. Озираясь настолько, насколько это позволяли веревки, связывающие его руки и ноги в единое целое с тяжелым деревянным стулом, сквозь полумрак, царивший в помещении, он сумел различить предметы мебели: широкий стол, стоящий прямо перед ним, еще пару стульев, навесные шкафчики на стенах, газовую плиту и умывальник. В углу раздражающе жужжал старый холодильник. Где-то за спиной послышались шаги. Дверь резко скрипнула, Линь вздрогнул и зажмурился от яркого света, включенного неизвестным. Когда глаза мало-помалу привыкли к освещению, Линь попытался повернуть голову в попытках увидеть незнакомца. - Эй! Ты кто? Что тебе нужно? Ответом послужил тихий смех человека, находящегося у него за спиной. - Какого черта я здесь делаю! - заорал парень, делая отчаянные попытки освободиться. - Помогите! А-а-а!!! - Тише, мыши. Кот на крыше, - с этими словами Тимур появился в поле зрения испуганного Линя. Парень с удивлением узнал того самого полицейского, которого несколько месяцев назад учил видеть очевидное весьма своеобразным способом, и опешил: - Ты?.. - других слов у него не находилось. - Я, - Тимур неторопливо подошел к столу и присел на его край, пронзительно глядя своему обидчику прямо в глаза. От страха Линь сжался настолько, насколько это было вообще возможно, потому что Тимур выглядел действительно устрашающе: серые джинсы в искусственном свете казались почти черными, черная майка и черные браслеты на обнаженных запястьях, черные взлохмаченные волосы - все это дышало опасностью и неприкрытой угрозой. Приняв непринужденную позу, Тимур, играючи, вскинул на плечо тяжелый с виду топор. - Мстить будешь, - прошипел сквозь зубы Линь, глядя исподлобья на опасное орудие. - Буду, - подтвердил Тимур. - Видишь ли... Твои необдуманные действия теперь доставляют мне массу хлопот, - он указал на искусственный глаз. - Вот за этим требуется тщательный ежедневный уход, что не доставляет мне ни малейшего удовольствия. Ты и твоя компания охренели от вседозволенности и обнаглели от безнаказанности. Я исправлю это с помощью моего нового друга, - он помахал перед носом у Линя остро наточенным топором. - Линь, приятно познакомиться, «Витязь». Линь разразился матерной бранью. - Ну вот... - разочарованно протянул Тимур. - Началось. Погоди, еще рано кричать. Мы сыграем, но правила мои. - Тебя посадят!!! - что было силы заорал Линь. - Люди!!! Помогите!!! Тимур отделился от стола и прошелся по кухне в поисках чего-нибудь похожего на кляп. На глаза попалось небольшое грязное полотенце, которое он поспешно скомкал и заткнул им голосящего парня. - «Я и суд, я и следствие... присужу тебя к смерти я. Тут тебе и капут», - ответил Тимур словами из известной сказки, доставая из кармана колоду карт для игры в покер. Еще раз пройдя по кухне в поисках недостающего предмета, Тимур взял большую разделочную доску и положил ее на стол рядом с карточной колодой. - Ты знаешь ноты? - задал он неожиданный вопрос, внимательно глядя на собеседника. Линь отрицательно завертел головой. - Я тоже не знаю. Изучим эту грамоту вместе. Я буду играть на фортепиано. Твои пальцы - мои клавиши, мои карты - твои ноты. Только теперь Линь осознал, что Тимур так просто его не отпустит. В своей жизни Линь признавал только закон силы: кто сильнее, тот и прав. И в данном случае он проигрывал своему противнику. Тимур не сводил с Линя пронзительного взгляда. За несколько недель он узнал о нем многое: и то, что жил парень в неблагополучной семье, распространял наркотики в соседней школе, то, что Линь вел абсолютно аморальный образ жизни, развращая и ломая все, что поддается его влиянию и встречается на пути. За два года работы участковым, Тимур повидал много подобных личностей, но так тесно познакомился с одной из них впервые. Тимур иногда жалел о том, что суд Линча вне закона. Ведь очень часто правосудие глухо и слепо к обиженным и оскорбленным. Порой, зло можно наказать только опустившись на один уровень с ним. Главное - потом суметь подняться. Быстрым движением Тимур вытащил кляп изо рта Линя, тот прерывисто задышал и закашлялся. - Хочу задать один вопрос и услышать правдивый ответ, - как-то задумчиво произнес Тимур. - Тебе нравилось калечить собак, как рассказывал твой друг? Линь вперил полный ненависти взгляд в здоровый глаз Тимура и заорал что было силы: - Нет!!! За стеной послышалось движение, но на кухню никто не зашел. Лицо Тимура передернулось, и относительно спокойное выражение сменилось гримасой презрения. Он брезгливо затолкал полотенце в лживую глотку и, взяв в руки колоду карт, поспешно перетасовал ее. - Я бы предложил тебе снять, но ведь ты не сможешь, - Тимур взял верхнюю карту, словно экзаменационный билет, и показал ее Линю. Двойка бубен. Урок музыки начался. Тимур принялся отвязывать левую руку Линя, никак не реагируя на его сопротивление. Когда ему, наконец, это удалось, быстрым движением он опустил кисть с растопыренными от страха пальцами на разделочную доску и без лишних слов ударил острым топором, одним ударом отсекая мизинец и безымянный палец. Линь дернулся и издал звук настолько громкий, насколько был способен его искалеченный организм. Вид крови нимало не смутил Тимура, напротив, раззадорил его еще больше. И если раньше убийство человека казалось ему чем-то ужасным и недопустимым, то теперь он думал совсем