…Как бы там ни было, постепенно богатый пригород Эдинбурга стал для нее родным домом. До боли хотелось «подойти» по стандарту, как подходит деталька в часовой механизм. Это была ее мечта: стать достойным винтиком в уютном оазисе, который благодаря Фрэнку уцелел на краю враждебного мира.
Уже через месяц жизни в Шотландии она начала изучать вакансии в местных магазинах, салонах, госпиталях – и заметила, что чаще других попадаются объявления о поиске сотрудников в элитную ветклинику мистера Уиллоби, приятеля Фрэнка. Тогда Джун решила, что в будущем станет уважаемым ветеринаром. Животных она обожала, в отличие от людей.
Но как она ни старалась расслабиться, изнутри поедал страх. А что, если местные узнают правду? Узнают, что в ней течет кровь убийцы. Придется уехать из Иден-Парка. От нее ведь все отвернутся… естественно.
Опекун поклялся, что никому, даже своему сыну, не расскажет о том, что именно произошло с Джун, и она ему поверила.
Она всегда верила Фрэнку.
Тони. Сразу после знакомства
В столовой золотились светом люстры, но в большое французское окно все еще проникали тусклые лучи солнца. Тони любил много света.
– Джун поужинает у себя, она устала, – объявил Фрэнк, и он безразлично пожал плечами, мол, мне-то какая разница. Но тем не менее уточнил:
– Что у нее все-таки произошло, пап?
– Горе.
– Это я знаю, а подробнее?
– Ни к чему тебе лезть к ней в душу. Оставь. Лучше жуй брокколи.
Тони скептически вскинул бровь, не согласный, потому что имел право знать, с кем придется иметь дело. Вдруг девчонка не в себе? У него до сих пор глаз дергался, стоило вспомнить ее взгляд. До костей проняло. Мутный, осуждающий, будто Тони не имел права на собственный дом.
Мутный… Хм. Какого же цвета у нее глаза? Болотные, неприятные какие-то.
Но Тони никогда не был жестоким, так что жевал брокколи и искренне надеялся, что сможет наладить отношения с подопечной отца. Все-таки два года придется провести под одной крышей, пока он не поступит в университет и не переедет в центр Эдинбурга, чтобы в поместье не мотаться изо дня в день.
Мысленно Тони уже был студентом. Не мог дождаться, когда войдет в семейное дело, чтобы помогать отцу в бизнесе.
– Майлзы и Паркеры завтра на ужин придут. Представим им Джун.
– Хорошо, – согласился он, и Фрэнк пристально посмотрел на него, слегка наклонив голову. – Что?
– Ты на Джона Бендера похож.
– На кого?
Отец усмехнулся.
– Герой старого фильма. «Клуб «Завтрак». Посмотрел бы.
– Хорошо, посмотрю, – пообещал Тони и перед сном нашел в кинотеке «Клуб «Завтрак». Он всегда слушал Фрэнка, ценил даже незначительный совет, принимал к сведению любое замечание. Отец был главным авторитетом в его жизни. Примером для подражания.
И точно. У Тони была прическа, как у Джона Бендера, психованного парня из фильма: длинноватые спереди волосы, закрывавшие щеки до линии скул.
Прикольно.
О нескладной девчонке, поселившейся в доме, он сразу забыл. Джун ушла на второй план, затерявшись среди более важных мыслей.
К завтраку Тони спустился первым. Он бегло пролистал финансовую газету, которую принес Генри, и начал просматривать сводки в интернете.
Тихие шаги отвлекли, и он вскинул голову.
Джун, в школьной форме размера на два больше, ступала по мраморной плитке почти бесшумно, хотя шла в школьных туфлях на низких каблуках. На цыпочках топала, как балерина.
Странная.
До каникул оставалось три недели: 24 июля – последний день в этом учебном году. Можно было и не отправлять Джун туда, но Фрэнк решил, что ей стоит сразу познакомиться с местными.
– Доброе утро, Тони, надеюсь, тебе хорошо спалось. – Она плюхнулась в кресло, но тут же выпрямила спину; пиджак с эмблемой школы висел на худых плечах. – Как там сегодня индекс Доу-Джонса?
Тони поперхнулся куском яичницы и зашелся кашлем.
– Вырос на шесть пунктов, – прохрипел он, и Генри, который проходил мимо, похлопал ему ладонью по спине.
– Отлично! Кажется, я заработала три бакса! Прекрасный день, не правда ли?
Тони не сомневался, что она понятия не имела об индексах. Просто старалась вписаться в тему. Но сам факт того, как уверенно она откинула назад длинный хвост курчавых темных волос, поразил. Вчера она выглядела нервной и напуганной, как олененок Бэмби, а сегодня…