– Это все оплачено, – сказал он. – Массаж Хоган тоже ставит в счет.
В поезде Джек все время молчал. Он сидел в углу – билет у него был засунут за ленту шляпы – и смотрел в окно. Только раз он повернулся и заговорил со мной.
– Я предупредил жену, что возьму на ночь номер у Шелби, – сказал он. – Это в двух шагах от Парка. А домой вернусь завтра утром.
– Отличная мысль, – сказал я. – Жена тебя когда-нибудь видела на ринге?
– Нет, – сказал Джек. – Никогда не видела.
Я подумал – какого же он ждет избиения, если не хочет показываться домой после матча. На вокзале мы взяли такси и поехали к Шелби. Вышел мальчик и забрал наши чемоданы, а мы пошли в контору.
– На какую цену у вас есть номера? – спросил Джек.
– Есть только номера на две кровати, – сказал конторщик. – Могу вам предложить прекрасную комнату на две кровати за десять долларов.
– Это дорого.
– Могу предложить вам комнату на две кровати за семь долларов.
– С ванной?
– Конечно.
– Ты можешь переночевать со мной, Джерри, – сказал Джек.
– Да нет, – сказал я, – я остановлюсь у зятя.
– Я это не затем, чтобы ты платил, – сказал Джек. – А так, чтобы деньги зря не пропадали.
– Запишитесь, пожалуйста, – сказал конторщик. Потом прочитал про себя наши фамилии. – Номер двести тридцать восемь, мистер Бреннан.
Мы поднялись на лифте. Комната была большая и хорошая, с двумя кроватями и дверью в ванную.
– Шикарно, – сказал Джек.
Лифтер поднял шторы и внес наши чемоданы. Джек и не подумал дать ему на чай; тогда я дал ему двадцать пять центов. Мы помылись, и Джек сказал, что нужно пойти куда-нибудь поесть.
Мы пообедали у Хэндли. Там было много знакомых. В середине обеда вошел Джон и сел за наш столик. Джек ел, а разговаривал мало.
– Как у вас с весом, Джек? – спросил Джон.
Джек уписывал солидный обед.
– Хоть одетым могу взвешиваться, – сказал Джек. Он всегда легко сгонял вес. Он был прирожденным легковесом и никогда не толстел. У Хогана он еще потерял в весе.
– Ну, это у вас всегда в порядке, – сказал Джон.
– Да, это в порядке, – сказал Джек.
Мы пошли в Парк взвешиваться. Условия матча были: сто сорок семь фунтов в три часа дня. Джек стал на весы, обернув полотенце вокруг бедер. Стрелка не шевельнулась. Уолкотт только что взвешивался и теперь стоял в сторонке; вокруг него толпился народ.
– Дайте поглядеть на ваш вес, Джек, – сказал Фридмен, менеджер Уолкотта.
– Пожалуйста. Но тогда и его при мне взвесьте. – Джек мотнул головой в сторону Уолкотта.
– Сбросьте полотенце, – сказал Фридмен.
– Сколько? – спросил Джек.
– Сто сорок три фунта, – сказал толстяк, возившийся, у весов.
– Здорово согнали, Джек, – сказал Фридмен.
– Взвесьте его, – сказал Джек.
Уолкотт подошел. Он был белокурый, с широкими плечами и руками, как у тяжеловеса. Зато ноги у него были коротковаты. Джек был выше его на полголовы.
– Хэлло, Джек, – сказал он. Лицо у него было все в шрамах.
– Хэлло, – сказал Джек. – Как самочувствие?
– Очень хорошо, – сказал Уолкотт. Он сбросил полотенце и стал на весы. Таких широких плеч и такой спины я еще ни у кого не видел.
– Сто сорок шесть фунтов и двенадцать унций. – Уолкотт сошел с весов и ухмыльнулся Джеку.
– У вас разница в четыре фунта, – сказал ему Джон.
– К вечеру будет еще больше, – сказал Уолкотт. – Я теперь пойду пообедаю.
Мы пошли в уборную, и Джек оделся.
– Крепкий паренек, – сказал мне Джек.
– Судя по виду, ему часто доставалось.
– О да, – сказал Джек. – В него попасть не трудно.
– Вы теперь куда? – спросил Джон, когда Джек был одет.
– Обратно в отель, – сказал Джек. – Вы обо всем позаботились?
– Да, – сказал Джон. – Там все сделают.
– Пойду теперь прилягу, – сказал Джек.
– Хорошо. А без четверти семь я зайду за вами, и мы пойдем ужинать.
– Ладно.
Когда мы пришли в номер, Джек снял башмаки и пиджак и лег. Я сел писать письмо. Время от времени я поглядывал на Джека. Он не спал. Он лежал совсем тихо, но глаза у него то и дело открывались. Наконец он встал.
– Сыграем в криббедж, Джерри? – сказал он.
– Давай, – сказал я.
Он раскрыл чемодан и достал карты и доску для криббеджа. Мы сыграли несколько партий, и Джек выиграл у меня три доллара. Потом в дверь постучали, и вошел Джон.
– Хотите сыграть в криббедж, Джон? – спросил Джек.
Джон положил шляпу на стол. Она была вся мокрая. Пальто у него тоже было мокрое.
– Дождь идет? – спросил Джек.
– Льет как из ведра, – сказал Джон. – Я ехал в такси, но попал в затор, пришлось добираться пешком.
– Давайте сыграем в криббедж, – сказал Джек.
– Вам бы надо поесть.
– Нет, – сказал Джек. – Пока еще не хочется.
С полчаса они играли в криббедж, и Джек выиграл у Джона полтора доллара.
– Ну, ладно, – сказал Джек. – Пойдем, что ли, ужинать.
Он подошел к окну и выглянул на улицу.
– Все еще дождь?
– Да.
– Поедим здесь, в отеле, – сказал Джон.
– Хорошо, – сказал Джек. – Сыграем еще партию. Кто проиграет, платит за ужин.
Немного погодя Джек поднялся и сказал:
– Вам платить, Джон. – И мы пошли вниз и поужинали в большом зале.
После ужина мы вернулись в номер, и Джек еще раз сыграл с Джоном и выиграл у него два с половиной доллара. Джек совсем развеселился. У Джона был с собой саквояж, и в нем все что нужно для матча. Джек снял рубашку и воротничок и надел фуфайку и свитер, чтобы не простудиться на улице, а костюм для ринга и халат уложил в чемоданчик.
– Готовы? – спросил его Джон. – Сейчас велю вызвать такси.
Скоро зазвонил телефон, и снизу сказали, что машина пришла.
Мы спустились в лифте, прошли через вестибюль, сели в такси и поехали в Парк. Шел проливной дождь, но перед входом на улице стояла толпа. Все места были проданы. Когда мы проходили в уборную, я увидел, что зал набит битком. От верхних мест до ринга, казалось, было добрых полмили. В зале было темно. Только фонари над рингом.
– Хорошо, что не вынесли на открытую сцену, – сказал Джон. – А то как быть под таким дождем?