Она не была уверена, что хочет снова встретиться с отцом.
***
Теперь Астори поняла, почему Эд так свято верил в различные приметы и заговоры. Он сам родился в один из самых волшебных, если верить легендам, день в году — день осеннего равноденствия. Сегодня их единственной и неповторимой «Поварёшке» исполнялось четырнадцать, и Мастера, разумеется, не могли не устроить праздник по этому случаю.
После невыносимо долго тянувшихся в этот день уроков друзья собрались в столовой. Заняв свободный столик, они расположились на удобных, мягко обитых стульях, и принесли еды. Рон разлил по стаканам шипящую газировку, Декс распределил пирожные с мягкими, тающими на языке взбитыми сливками, Джей натянул на голову именинника колпак. Эд для вида посопротивлялся, затем притворно вздохнул, отправив в рот пирожное, и поднял стакан.
— Что ж, с днём рождения меня и всё такое, давайте веселиться!
— Рада, что у вас прекрасное настроение, паус Атли.
Негромкий гипнотический голос заставил Эда обернуться. Весёлость мигом слетела с него. Профессор Иккей смерила его взглядом, затем жестом пригласила следовать за ней:
— К вам пришли.
Эд нервно сглотнул, трясущимися руками опуская стакан на стол. Но волнение подвело, и стакан опрокинулся, проливая липковато-малиновую жидкость.
— Я всё уберу, Эд, не волнуйся. — Джей вскочил с места. — Иди.
Эд кивнул, бросил последний взгляд на ребят и засеменил вслед за профессором.
С первого же дня Эд начал жутко бояться Веды Иккей. Стоило её точёной фигуре появиться рядом, как учебники валились у него из рук, а под беспристрастным взглядом профессора замысловатые рецанские слова застревали в горле. Возможно, причина была в том, что рецанский язык Эд знал хуже некуда. Как бы то ни было, при виде профессора волосы на голове Мастера земли вставали дыбом, а по спине пробегали липкие мурашки.
Бредя мимо огромных окон и лакированных дверей кабинетов, Эд угрюмо размышлял, куда же его ведут. Настроение было безнадёжно испорчено, и ему уже было всё равно, кто там приехал. Вряд ли мама или сестра — они обе не очень хорошо себя чувствовали после снятия заклятья. А больше приезжать некому. Разве что отцу.
Поморщившись от этой мысли, Эд вышел вслед за профессором во двор.
— Эдигард!
Мастер земли приподнял голову. Полным именем его звал только один человек на Пантее.
— Дедушка!
Да, это был он, Жозиан Римар Атли, совсем не изменившийся с их последней встречи три года назад. Всё тот же неровный загар, ряд белоснежных зубов в вечно улыбающемся рту, курчавые (почти как у Эда) волосы и вечная измятая шляпа, привезённая много лет назад из голонейских джунглей. Дедушка Жозе раскинул руки:
— Иди сюда, именинник!
Эд бросился в пропахшие влажными лианами и плавленым песком объятия. Дедушка трепал его по голове, заставлял вертеться туда-сюда, чтобы посмотреть, как Эд вырос, и наконец, хлопнув по плечу, предложил сходить куда-нибудь.
— Я не против, но… Там друзья…
— Эдигард, к тебе приехал дедушка! — Желтовато-зелёные глаза усмехнулись. — Неужели ты откажешься чуть-чуть прогуляться со мной?
Эд обернулся, несколько мгновений помолчал, собираясь с мыслями, и решительно тряхнул головой.
— Ладно.
По дороге дедушка шутил, рассказывал эпизоды из своих путешествий — за долгие годы он успел побывать и на Мирриале, и в скалистом Бадийнаке, и на побережье Рувийского залива — но как только они уселись за свободный столик в кафе, Жозе посерьёзнел.
— Эдигард, — медленно начал он, — может быть, ты мне расскажешь?
— Что расскажу? — спросил только что кончивший говорить по телефону Эд. Поднеся стакан с водой к губам, он бросил взгляд на дедушку.
— Что ты стал Мастером.
Жозе произнёс это очень тихо, но Эд поперхнулся и закашлялся, ухватившись за край стола.
— Что?.. В смысле… С чего ты взял?
— Я сам был Мастером, не забывай. И потом, я видел о вас репортаж, так что отпираться бесполезно. Как давно вы обрели силы?
— Летом, — полушёпотом ответил Эд, боязливо оглянувшись. — Я и ребя… в смысле, остальные Мастера.
— Кто стал Пятым?
– Астори. Дочь, — Эд сглотнул, — Гермиона.
Глаза Жозе расширились.
— Как Гермиона? Разве она не погибла?
— Нет. Это долгая история, тебе лучше обсудить её с учителем Вэем.
Смуглый лоб пересекли глубокие складки, и Жозе вздохнул, сплетая пальцы в замок. Его глаза смотрели в пространство за плечами Эда.
— Вэй… Я даже не знаю, сможем ли мы общаться вновь. Столько лет прошло с нашей ссоры. Конечно, никто тогда не был виноват, но молодая кровь сыграла свою роль. Обида вскружила нам головы. Мы все были неправы, и теперь… Я хочу вновь назвать Вэя и остальных Мастеров своими друзьями.
Эд кивнул. Внутри у него всё похолодело при мысли, что и они с ребятами могут так глупо расстаться. Нет. Конечно, этого не случится. Опыт предыдущих Мастеров многому научил их.
Вэй прибыл через полчаса после звонка. На его лице было ясно написано беспокойство — Эд сообщил, что хочет рассказать важную новость. Когда учитель заметил медленно выходящего из тени Жозе, беспокойство сменилось мертвенной бледностью. Вэй замер, не в силах сделать хоть шаг. Его глаза изучали давнего друга, словно не веря, что это действительно он.
— Вэй… — Жозе протянул руку. — Я рад встретиться с тобой.
Учитель шагнул вперёд и внезапно крепко обнял бывшего Мастера земли.
— И я тоже очень рад.
Наблюдавший за этой сценой Эд ухмыльнулся и сказал в трубку:
— В ближайшие два часа меня не ждите. Нас ждут воспоминания о молодости.
Комментарий к Акроснахи
Буду рада, если вы выразите мнение по поводу прочитанного)
========== Ночь кошмаров ==========
После встречи с давним другом учитель Вэй словно помолодел, стал чаще улыбаться и шутить. Мастера были только рады этой перемене, потому что дела с Акроснахами шли из рук вон плохо. Никому пока не удалось хотя бы увидеть своего хранителя, не то что вызвать его.
Наступил октябрь. Золотое великолепие сентября отблистало, и ему на смену пришла промозглая несносная погода, с противно чавкающей грязью, втоптанными в неё пожухлыми листьями и пробирающим до костей холодом октябрьских ночей.
Уже почти неделю Мастера вместе со всей школой готовились к одному из самых необычных праздников — Ночи кошмаров. В этот день, двенадцатого октября, надевались самые мрачные и пугающие костюмы, рассказывались страшилки, а дома украшали зловещими гирляндами в виде летучих мышей или черепов. Как гласила легенда, чем сильнее напугаешься в этот праздник, тем меньше печальных событий будет на протяжении года. Кроме того, Ночь кошмаров считалась самым удачным днём для проведения колдовских ритуалов, разговоров с духами и наложения заклятий.
В честь праздника должны были устроить вечеринку в Главном зале. Наличие интересного костюма являлось обязательным условием. Астори долго перебирала различных литературных персонажей, но ужастиков она читала не так много, навскидку получилось вспомнить только «Девочку без рук» и «Там, где кончается время». В конце концов, Астори решила обратиться к легенде о Луне. По преданию, она была дочерью Духа Вдохновения Леды и поэта Ксанфита.
Пришлось попотеть над костюмом, но это стоило того. Тёмно-синее платье с прозрачным сетчатым низом отлично сочеталось с серебряным поясом в виде лунных фаз, серебряными же босоножками и цепочкой на лоб. В уши Астори вдела две луны-серёжки.
— Чудесно выглядишь, — кивнула Мелли. Она выбрала для себя образ привидения — искусственные кандалы, толстый слой пудры на лице, алые губы и просторный балахон великолепно гармонировали с распущенными льняными волосами и тонкой цепочкой на шее.
— Да, ты тоже, — улыбнулась Астори. — Ну что, пошли?
Главный зал было не узнать — всё-таки они хорошо постарались. С потолка свисала паутина с настолько реалистичными пауками, что, не украшай Астори этот зал три последних дня, точно бы приняла их за настоящих. Там и тут виднелись шарики с нарисованными черепами, бумажные гирлянды-ведьмочки, красно-чёрные скатерти, игрушки-привидения из салфеток, обутые в ведьмовские башмачки ножки столов. Угощения тоже не отставали — чего стоила только одна кровавая рука, сделанная из мороженого.