Я уперла руки в бока:
— Он мне сам четко сказал: «Приказ. Нанимателя. Наш хозяин — он все четко говорит. Поди подкопайся…».
И тут до меня дошло. А ведь нанимателем действительно мог быть кто-то другой. И хозяином… Хозяином?!
— Ладно… Разберемся. — милостиво сказала я собеседнику.
Тот, похоже, уже не единожды пожалел, что решил именно сегодня вынести пирожки и так неудачно наткнулся на меня.
В кафе царило мрачное уныние. Посетители склонились над очередным выпуском газеты.
— Что, опять ограбление? — спросила я.
— Да. — кивнула Злата. — Напали на инкассаторов. Прямо на шоссе, недалеко от станции.
— Да, кто-то времени даром не теряет…
— А как твое расследование?
— О, узнаю массу интересных сведений. Скажите, ребята, полевые, как только появились здесь, жаждали благоустроить территорию?
Злата фыркнула, а Луговичок возмутился:
— Они перерыли все вокруг! Все цветы повыдергивали! Потоптали траву!
— Они клад искали. — сказала змеевка. — Причем, очень настойчиво.
— А потом вдруг изменились?
— Ну, может, решили, что оклад надежнее, чем клад. — улыбнулась девушка.
«Оно, конечно, так, но, как показала практика, никакого оклада не существует…».
Тут меня окликнула Света. Она тихонько сидела в углу и пила кофе. Девушка уже была одета к выходу, рядом на стуле лежал ее портфель. Видимо, прямо из кафе ведунья собиралась отправиться на работу:
— Марина. Можно тебя на пару слов?
— Конечно. — я присела за столик.
Может, она хочет поделиться какой-то информацией?
Девушка смущенно проговорила:
— Извини, я, конечно, лезу не в свое дело. Но я должна тебя предупредить. Насчет дракона.
Я нахмурилась: «Интересно, кто растрепал? Сам змей? Или председатель?».
Ведунья продолжила:
— У драконов очень развито чувство собственности. Ну, ты, наверное, слышала. Как они сидят в своей сокровищнице, где знают каждую монетку…
— У меня драгоценностей нет. А на краденый изумруд дракон не позарился. — ответила я.
— Понимаешь, собственность — это не только драгоценности.
— А что? Недвижимость? Думаешь, он брачный аферист?
Света улыбнулась:
— Нет… Ты. Если он решит, что ты принадлежишь ему, то уже не отпустит. И никакими нормами законодательства ты его не переубедишь. Так что… Не давай ему повода так думать.
— Не волнуйся. Этот даже именем моим не поинтересовался.
— А зачем? — спросила девушка.
— Ну вы с ним прямо синхронно…
— Марина, ему не нужно убеждать тебя, что ты ему нужна. Это ТЫ сама должна дать повод так думать.
— И поэтому надо вести себя, как…Так.
— Чем меньше женщину мы любим.
— Хмм…
Я вернулась в квартиру колдуна и постаралась выбросить из головы мысли о всяких чешуйчатых. Нужно найти антиквариат! Ведь это еще один мотив. Правда, я, все-таки, склоняюсь к мысли, что колдун просто перешел дорожку Хозяину. Но исключать убийство с целью получения выгоды тоже нельзя.
Я решила, как следует просмотреть книги. Может, древний фолиант книги заклинаний?
Книг было много. Но, как я уже отмечала ранее, большая часть была собранием сочинений отечественной классики. Однако книги, относящиеся к профессиональной деятельности колдуна, тоже находились. Правда, их едва ли можно было назвать раритетами. Их и книгами-то назвать можно было с натяжкой. Ручной переплет, страницы из тонкой желтой бумаги, а текс набран чуть ли ни на печатной машинке «Эрика». Похоже, кустарное издание. Но, кто знает, возможно, такие ценятся на рынке у колдунов и иже с ними? В некоторых «книгах» были заложены закладки. Я не преминула полюбопытствовать. Ого! А колдун собирал информацию о других жильцах! Или просто о волшебных существах? На заложенных страницах значились, как обитатели общежития: полевые, змеевка, луговики… Так и другие существа: птица сирин, гамаюн, грифон, симуран…
Интересно. Я присела на диван и полистала заметки:
«Птица Сирин. Посланница загробного мира. Кто услышит ее голос, забывает обо всем на свете».
Интернет?! Это ты?!
«Птица-гамаюн способна предсказывать будущее, а так же раскрывать ложь, она знает все на свете: что было, что есть и что будет».
О, Галадриэль.
«Грифон. Грифоны — крылатые чудовища с львиным туловищем и головой орла, стражи золота. От крика Грифона вянут цветы, и жухнет трава, а если есть кто живой, то все замертво падают».