«Подожди, Бенни,» – отвечает Бракс, – «это важно».
Ансон пытается сконцентрироваться, замедлить дыхание, желая отложить приступ. «Они…» доносится только хриплый шёпот. «Они убьют вас за это. Убьют всех вас».
Я опускаюсь на пол, укачиваю Ансона, беру его руку и осторожно сжимаю. Потому что никто не заслуживает смерти без обычной человеческой поддержки. Вне зависимости от того, что Ось думает по поводу теории выживания сильнейших. А ведь десять дней назад мы с ним танцевали.
«… убить вас…?» – вновь удаётся проговорить не сводящему с Бракса взгляда Ансону.
«Он и так уже это знает,» – говорю я Ансону. «Он на это рассчитывает». Теперь я перевожу взгляд на Бракса. «Не так ли?»
Последний достаёт платок и промокает свой лоб.
«Прошу тебя, уходи».
«Ты уже знаешь имя. Или думаешь, что знаешь. Тебе только остаётся надеяться, что я подтвержу твои догадки».
«И о чьём же имени я, по-твоему, догадываюсь?»
«Об имени того, кто стоял за невероятным взлётом империи Оси. Того, кто прекрасно разбирается в законах времени и способен спланировать что-либо с подобным размахом. О единственном человеке, которому я когда-либо рассказывала про куклу, которую запирала в шкафу». В его глазах печаль, стыд и почти незаметный намёк на гордость. «Ты уже знаешь его имя. И ты считаешь, что за всем этим стоишь ты сам».
Бракс ничего не отвечает; лишь поджимает губы и отводит глаза.
Ансон отключается, и Бракс кивает в его сторону. «Он стоял во главе войск при атаке на Халзарр Прайм. Если бы он сам занимался разработкой планов, то знал бы, что эту рыбу нельзя есть. Даже после того, как я первым начал её есть».
«Потому что та опера – культурный архетип на Халзарре. Трюизм. Страх нападения изнутри. Наложница, которая отравила своего хозяина точно таким же способом». Я смотрю на остатки ужина, который приготовил Бракс. «И это так ты решил проверить свою теорию?»
Браксиатель ничего не ответил.
«Пятимерное мышление» – продолжаю я. «Это не то, что произошло или происходит, а то, что могло бы произойти. Ты полагаешь, что им нужна твоя машина времени не для собственных нужд. А для того, чтобы остановить тебя от вмешательства в собственное будущее. Потому что их будущее связано с твоим прошлым».
«Это лучшее объяснение, которое я смог придумать». Намёк на испытываемое им отчаяние всё-таки пробился в его голос. «Единственный возможный ответ. Как им удалось появиться настолько неожиданно, при условии, что я уже знаю будущее? Как Джейсон смог деактивировать все мои ловушки?».
«Ты не знаешь Джейсона».
«В каком-то смысле я знаю его даже лучше чем ты. Возможно, я просто был неосмотрителен в его присутствии».
«Что?»
«Не важно». Он взглянул на Ансона. «Я должен был узнать».
«Если он умрёт, погибнешь и ты».
«Если это моих рук дело, и однажды я вернулся и сотворил всё это, то настоящие события происходят во временном пузыре».
«И если ты сейчас умрёшь, то пузырь лопнет. История вернётся на круги своя. Теорию я знаю, но не забывай, что зачастую способности парадоксов преувеличивают».
«Временная составляющая моей физиологии отличается от твоей; она перенесёт коллапс. Умерев в этом таймлайне, я умру и в том. Никакого парадокса здесь нет». Он вновь вытирает лоб, его дыхание заметно учащается. «Это единственное, что я могу предложить, единственный способ».
«А если ты ошибся?» – спрашиваю я. «Потому что это не ты стоишь за действиями Оси. Человек, которого я знаю, человек способный буквально пожертвовать собой, лишь бы не помогать им, не может стоять за их действиями».
Бракс смаргивает с глаз пот. «В будущем я могу быть совсем другой личностью».
«Я уже думала об этом. И даже если изменятся мелкие детали, одно останется неизменным. Ты хороший человек, Ирвинг. Снисходительный, покровительственный, недовольный тем, что мы не оправдываем твоих ожиданий. Но, тем не менее, хороший. Мы многое вместе пережили, и я успела хорошо тебя изучить. Совершив задуманное, ты позволишь им победить».
Подействовали ли мои слова или карп, но на лице Бракса отразилось сомнение.
«Пятимерное мышление. Причина и следствие. Разница не только во «временной составляющей твоей физиологии». Твоё тело способно справится с опасными ранами и даже пережить смерть. Что, если это и есть первый шаг к исполнению того, что тебе предначертано? Преднамеренное убийство ради удовлетворения собственного любопытства».
Двойной пульс начинается ускоряться в глотке Бракса. До лёгких Ансона доходит лишь мизерное количество кислорода. Время на исходе.
«Бракс, где противоядие?» – я требую. «Я знаю, что ты его приготовил. Где оно?»