«Спросите у Николаева», — тонко улыбнувшись, ответил министр обороны. Главком пограничных войск генерал-полковник Николаев являлся давним соперником и недругом генерала Грачева — его многие прочили в будущие министры обороны.
Когда пограничные войска вывели из системы КГБ и сделали самостоятельными, Грачев несколько раз хотел наложить на них свою министерскую лапу. Но генерал Николаев яростно сопротивлялся. Отношения между генералами испортились напрочь — настолько, что, как говорится в мудрой украинской пословице, затрещали чубы у всех подчиненных. Пограничникам приходилось двоим в течение нескольких суток вести неравный бой с превосходящими силами афганских и таджикских партизан, а стоящая неподалеку танковая часть министерства обороны даже не объявляла у себя состояние тревоги. То есть и в ус не дула.
В свою очередь армейская часть могла быть атакована с тыла на том участке, где, как считалось, граница полностью на замке, и ей оставалось только гадать потом, «как бандитам удалось на этом участке просочиться?»
С удовольствием подставив генерала Николаева под огонь средств массовой информации, Грачев стал собираться в Моздок.
У него была масса собственных проблем, чтобы еще заниматься чужими. Одной из этих проблем была та же, с которой столкнулись американцы, пытаясь выяснить, где находится Чечня. У РОССИЙСКОЙ АРМИИ НЕ БЫЛО ПОДРОБНЫХ КАРТ ЧЕЧЕНСКОЙ РЕСПУБЛИКИ. Поговаривали, что все они были брошены то ли в Грозном, то ли в Бамуте при спешном выводе оттуда бывших советских войск. Командирам частей до комбатов включительно были розданы туристские карты, выпущенные в свое время в Ставрополе, и атласы автомобильных дорог бывшего СССР. Чтобы немного ориентировались на местности. На картах не было примерно 75 % населенных пунктов и более половины имеющихся в Чечне дорог. Естественно, не были указаны болотистые и вовсе непроходимые участки, пути нефте- и газопроводов, линий энергопередач и много другого, что составляло (и составляет) военную и государственную тайну в картографии. Никто ведь никогда не думал, что соблюдение этих тайн так больно ударит по собственной армии, которой придется воевать наощупь.
Но отсутствие стратегических карт Чечни не являлось единственной проблемой генерала Грачева. Журналисты, даже те, что ему симпатизировали, давно уже прозвали министра обороны России — «министром круговой обороны».
С момента своего назначения на этот пост в 1992 году Грачев действительно держал круговую оборону. Во-первых, он был выскочкой, а выскочек не любят во всех армиях мира. Во-вторых, он был десантником и занял место, которое, по традиции, уходящей еще в царские времена, всегда принадлежало общевойсковым (сиречь — пехотным) генералам и маршалам. В-третьих, время было такое, что генерал даже с большим, чем у Грачева служебным и жизненным опытом, едва ли в такие времена мог бы эффективно контролировать столь сложную, громоздкую и плохо управляемую машину, именуемую бывшими советскими вооруженными силами. В течение 50 послевоенных лет эти силы были нацелены на мировую войну, проходя соответствующее обучение.
Поражение в Афганистане, крушение всего западного фронта, десятилетиями стоявшего огромной дугой от Германии до Венгрии, и, наконец, распад Советского Союза привел (и не мог не привести) Вооруженные Силы страны в состояние полного хаоса.
На глазах погибал флот, авиационные части чуть ли не втрое вынуждены были уменьшить количество полетных часов. Многие соединения, очутившиеся на обломках империи в виде дюжины независимых и псевдонезависимых государств, просто перестали существовать. Практически перестали существовать и гигантские общевойсковые группировки. Лишенные былых средств, укомплектованные едва на 50 %, смешанные с выведенными из Европы частями, брошенные в чистом поле вместе с ржавеющей техникой, общевойсковые армии, корпуса и дивизии фактически прекратили боевую подготовку личного состава, превратившись в огромные акционерные общества с рабовладельческим уклоном.
С гигантским трудом удалось сохранить на прежнем, как казалось, уровне лишь элитарные части: воздушно-десантные войска, морскую пехоту, несколько бывших спецсоединений КГБ, переведенных в подчинение армии, и, разумеется, стратегические ракетные войска как последнее воспоминание о былом имперском величии.
Большая часть огромного советского генералитета после того, как за тюремную решетку попали министр обороны маршал Язов и командующий сухопутными войсками генерал армии Варенников, а начальник генштаба генерал армии Моисеев был уволен в запас, оставили службу, но не потому что признали свое поражение, а потому, что не желали служить «временному оккупационному режиму», как они называли правительство президента Ельцина. Не желая служить новому режиму, они, разумеется, делали все возможное, чтобы этот режим если не свалить, то дестабилизировать до такой степени, чтобы он развалился сам.