Ну и что? Давно пора понять, что Россия нам вовсе не союзник, отнюдь не член содружества свободных стран, она отталкивает от себя Запад, помощь-то берет, но с кривой физиономией, ее больше идея собственного величия беспокоит, чем идея демократии. Так что пускай снова себя загоняет в свой дурацкий порочный круг: чем пуще развалится это государство, которое, очевидно, неспособно честно войти в мировое сообщество, тем лучше для США и для всего Запада».
15 марта 1996 года коммунисты в Думе выполнили свои предвыборные обещания и денонсировали Беловежское соглашение, объявив о восстановлении СССР, поставив этим самым Россию и все страны СНГ вне закона.
Отныне на пространстве бывшего СССР не существовало больше ни легитимных границ, ни правительств, а страны Балтии лишались своей независимости.
Судя по всему, сами коммунисты решили просто в очередной раз похулиганить, только поставив этот вопрос в повестку на голосование. Как бы много их ни засело в Думе, одних коммунистических голосов было бы все-таки недостаточно, чтобы решение было принято. Тем более, никто больше голосовать «за» не собирался. Даже Владимир Жириновский накануне сообщил, что его фракция голосовать за эту глупость не собирается. Но «царский шут» был далеко не так глуп, как товарищ Зюганов, хотя столь же хитер.
На следующий день без всяких объяснений фракция Жириновского проголосовала за денонсацию Беловежского соглашения вместе с коммунистами. Причем на «либералов» Жириновского никто не обратил внимания, а все возмущение общественного мнения России, СНГ и мира обрушилось на головы коммунистов и персонально на товарища Зюганова. На общественное мнение страны и мира коммунистам-зюгановцам было, по традиции, глубоко наплевать.
Но на них вдруг обрушился гнев Президента Ельцина.
Подобно медведю, пробуждающемуся от зимней спячки, Президент издал грозный рык, показав свои старые боевые клыки, о которых с октября 1993 года все успели забыть. Какие могут быть клыки после двух сердечных приступов, размытой политической позиции и явной измены делу демократии, на волне которой он и пришел к власти?
Для начала Президент назвал решение Думы скандальным. Затем оценил это решение как гнусную «политическую провокацию», намекнув (только намекнув!), что его терпение может лопнуть, и он примет к коммунистам «адекватные» меры.
Зюганов тут же впал в истерику, заявив, что имеет точные сведения (от американской разведки?) о подготовке в Кремле силового решения против Думы (читай — компартии). Все его сообщники начали хором оправдываться. Мелькали растерянные и испуганные лица обычно наглого Селезнева, Ильюхина и Лукьянова, сбивчиво объясняющих, что Президент-де не так понял их решение, что речь идет вовсе не о том, что…
Ельцин не так давно заметил, что Лукьянову, Варенникову и Рыжкову сидеть надо не в Думе, а на нарах в «Матросской тишине». Двое из трех уже там побывали и возвращаться даже на комфортабельные «нары» совсем не хотелось.
Всем вдруг стало предельно ясно, что коммунисты способны взорвать страну даже не по злому умыслу, а просто по слабоумию и непониманию реальной обстановки.
Но все обратили внимание и на другое: как быстро, от одного президентского рыка, коммунисты превратились из грозных триумфаторов в толпу перепуганных и оправдывающихся мелких пакостников.
Упоенный победами Зюганов совершил с денонсацией Беловежского соглашения вопиющую глупость, фактически потеряв шансы стать президентом и предоставив президенту Ельцину трамплин для невероятного рывка вперед. Подобно разъяренному медведю Ельцин стал драть своими клыками коммунистические сказки и мифы. Наконец все увидели Ельцина образца 1991 года: кипучую энергию в сочетании со здравым смыслом.
Зюганов же, как по заказу, продолжал совершать одну глупость за другой. То в разговоре с западными корреспондентами он заявит: «Я предоставлю вам сказочные условия для инвестиций. Только не вмешивайтесь в наши внутренние дела». То, выступая перед отечественными ветеранами ляпнет, что в нынешних школьных учебниках по литературе нет Пушкина.
Кто мог преподнести Зюганову такую «дезу» — это один вопрос. Но как сам Зюганов мог поверить, что в России возможен учебник русской литературы без Пушкина? Где он жил последние 50 лет?
Пока президент Ельцин и лидер воскресших, как вампиры, коммунистов Зюганов вели друг с другом предвыборную пристрелку, ни на секунду не прекращались ожесточенные бои в Чечне, к которым в стране уже начали привыкать как к чему-то совершенно обычному. Прекратились даже робкие протесты, исчезли куда-то далеко за кулисы Комитеты солдатских матерей. Соответственно росли и потери. После срыва в сентябре мирного соглашения эти потери стали предметом скупых ежедневных сводок во всех средствах массовой информации. О них говорили теми же бесстрастными голосами, как и при передаче прогноза погоды.