— Но ведь так и будет! — воскликнул Зил, и в его голосе теперь явно слышалась паника. — По приборам я вижу, что уже тысяча вражеских ракет поднялась в воздух. И каждую секунду запускаются сотни других. Святой Трон! Мы влетаем в самый гибельный шторм, какой я когда-либо видел!
— Начать процедуру экстренного уклонения! — распорядился первый пилот. Как только он, отдавая короткие приказы, направил модуль по еще более крутой траектории, снаружи они услышали взрыв первой выпущенной по ним ракеты. — Приказ сервитору: убрать стандартные закрылки и отменить навигационные протоколы безопасности! Мне нужен полный контроль над модулем! Зил, проверь ремни — нам теперь придется несладко! И похоже, скоро…
Падение…
Они падали.
Ничто не могло замедлить или остановить их падение…
Как комета.
Покинув сонм звезд, они неотвратимо падали вниз.
А между тем сидящий в войсковом отсеке, жестко вдавленный ускорением в кресло Ларн почувствовал, как его желудок подкатил к горлу. Вокруг он слышал отчаянные крики, которые тонули в глухих раскатах взрывов, доносящихся снаружи. Вокруг раздавались мольбы о помощи, и Ларн беззвучно выругался — кожа на лице натянулась так туго, что, казалось, плоть вот-вот сорвет с костей. Затем раздался еще один взрыв, намного громче, чем все предыдущие, за ним последовал ужасающий скрежет рвущегося металла. Его с новой силой вжало в кресло, и падение модуля стало еще более стремительным.
«Нас подбили! — подумал Ларн, внезапно охваченный паникой, когда мир перед его глазами вдруг безумно завертелся, поскольку десантный модуль, теряя управление, несколько раз повернулся вокруг своей оси. — Нас подбили! — Эта мысль, проникнув в сознание, теперь полностью завладела всем его существом. — Нас подбили! Святой Император, мы падаем!»
Какая-то теплая полужидкая масса ударила ему в лицо. По острому запаху и вкусу стекающих с губ капель Ларн понял, что это рвота. Почти не помня себя от ужаса, он все пытался сообразить и никак не мог понять, содержимое это его собственного желудка или чьего-то чужого. Но тут совсем иная, леденящая кровь мысль ворвалась в его сознание, после чего его уже больше не заботили такие вопросы. Самая ужасная мысль из всех, которые когда-либо посещали его за все семнадцать лет жизни.
«Мы падаем с неба, — думал он. — Мы падаем с неба, и всех нас ждет неминуемая смерть!»
Ларн вновь почувствовал, как к горлу подступает едкая кислота, и, не удержавшись, изверг полупереваренные остатки последнего ужина, чтобы заляпать других несчастных. Сейчас, когда его сознание было уже на пороге затмения, он постарался воскресить в памяти главные события своей жизни: постарался вспомнить семью, ферму, родной мир, думать о бескрайних полях колышимой ветром пшеницы, о величественных закатах, о родном голосе отца — всем том, что могло бы вытеснить из его сознания ужасную окружающую реальность. Напрасно. Очень скоро он понял, что в последние мгновения жизни его будут сопровождать привкус рвоты во рту, предсмертные крики, а также мысль о том, что его бешено колотящееся сердце вот-вот выскочит из груди. Это будет последним, что он почувствует перед смертью. И вот, когда он уже начал размышлять о вопиющей несправедливости происходящего, мир вдруг перестал вращаться, и с сокрушающей кости силой, с ужасным звуком, напоминающим вой смертельно раненного животного, десантный модуль наконец рухнул на землю.
На какое-то мгновение внутри установилась мертвая тишина и все вокруг погрузилось в кромешную тьму. Затем Ларн услышал чей-то кашель и приглушенную молитву, вслед за чем все, кто находился в модуле, облегченно перевели дух, видимо осознав, что, вопреки дурным предчувствиям, они все же остались живы. Неожиданно тьма сменилась тусклым светом, поскольку сработала аварийная система освещения. Затем Ларн услышал, как до боли знакомый, скрипучий голос начал выкрикивать приказы — так сержант Феррес вновь устанавливал контроль над своими подчиненными.
— Стройся! — взревел сержант. — Всем немедленно построиться и приготовиться к высадке! Поднимайте свои задницы, черт возьми, и ведите себя как солдаты! Вы на войне, ленивые ублюдки!
Отстегнув ремни безопасности и неуверенно встав на затекшие ноги, Ларн осторожно ощупал себя, желая проверить, все ли кости у него целы. К его облегчению, выяснилось, что он пережил это жесткое приземление вполне благополучно. Плечи юноши ныли, а в том месте, где застежка одного из ремней глубоко врезалась в тело, ощутимо наливался большой синяк. Если не считать этого, казавшейся неминуемой смерти он избежал на удивление удачно. Ларн уже начал поздравлять себя с тем, что смог пережить свое первое десантирование. Он повернулся, чтобы поднять свой лазган, и только тогда увидел, что человек, сидящий с ним по соседству, оказался не столь удачлив.