— Почему через пятнадцать часов? — недоуменно спросил Ларн.
— Ха! Достаточно скоро ты узнаешь, салажонок, что есть некоторые вопросы, которые тут лучше не задавать. Это один из них. Просто приходи ко мне снова через пятнадцать часов и постарайся до той поры не думать об этом. Да, и вот еще что, салажонок… Чуть не забыл. Тебе еще полагается вот это…
Сняв с полки за его спиной тонкую черную книжицу с названием «Памятка имперского пехотинца для поднятия боевого духа», Владек протянул ее через стол Ларну.
— Но, капрал, у меня уже есть одна, — возразил тот. — Мне выдали экземпляр «Памятки» еще на Джумаэле, в первый же день нашей базовой подготовки.
— Что ж, поздравляю тебя, салажонок, — ответил ему Владек, — теперь у тебя будет два экземпляра. Поверь, они еще понадобятся, и лучше, чтобы их хватило подольше. Когда ты поближе узнаешь трудности нашей жизни в Брушероке, то поймешь, что здесь эта книжица просто жизненно необходима. Знаешь, бумага, на которой она напечатана, такая мягкая и пористая…
Передав ему книжку вместе с идентификационными знаками, Владек повернулся к плитке, чтобы налить себе еще одну кружку горячего рекафа.
— Ну вот… Теперь у тебя достаточно снаряжения для жизни здесь, салажонок, — заявил Владек и, снова обернувшись к Ларну, кивнул на что-то за его спиной. — Следующее, что тебе надо сделать, — это решить вопрос со стрелковым расчетом. К счастью, вот идет наш ротный командир, прямо как по заказу.
Увидев краем глаза, что к ним приближается фигура в серой шинели, Ларн вскочил со стула и, отдавая честь, вытянулся в струнку. К своему удивлению, он обнаружил, что напротив него стоит тот самый сержант-варданец, который ранее на его глазах возглавил контратаку на орков.
— С чего это салаги мне теперь честь отдают, Владек? — спросил сержант и, пройдя мимо Ларна, принял кружку рекафа из рук подобострастно нагнувшегося к нему капрала. — Он меня с генералом случайно не перепутал?
— Вполне понятная ошибка, принимая во внимание ваш командирский вид и представительную наружность, сержант, — ответил Владек, улыбаясь. — Кроме того, я только что ему сказал, что вы наш ротный командир. Вероятно, он подумал, что вы лейтенант.
— Лейтенант?! Я разочарован, Владек. Я думал, раз уж меня принимают за офицера, то я по меньшей мере сойду за полковника.
Едва заметная тень улыбки скользнула по его губам, и сержант повернулся к Ларну:
— Кстати, можете уже опустить руку, рядовой. Даже если б я и был лейтенантом, мы тут не слишком растягиваем процедуру приветствия. Иначе орки получают больше времени, чтобы прицелиться. Полагаю, у вас есть имя? Кроме «салажонка», разумеется?
— Рядовой первого класса Ларн Арвин А., сержант! Призван для несения службы! — выпалил Ларн, уронив руку, но все еще продолжая стоять по стойке смирно. — Идентификационный номер восемь, один, пять, семь, шесть, штрих…
— Отставить, Ларн, — прервал его сержант. — Вольно. Оставьте это для парадного смотра. Как я уже сказал, мы здесь не очень расположены к церемониям. Ну ладно. Тогда вот что… Полагаю, вы уже сказали капралу Владеку свои имя и номер, чтобы он направил их в штаб?
— Так точно, сержант.
— Хорошо. Возможно, что приказом штаба вас направят служить в какое-нибудь другое место в городе. Пока же ваш статус в новых для вас частях достаточно ясен. Вы были выброшены в наш сектор: это означает, что вы теперь находитесь в нашем подчинении. Таким образом, Ларн, до дальнейших распоряжений командования вы приписываетесь к Девятьсот второму Варданскому полку. Добро пожаловать в роту «Альфа». Меня зовут Челкар. До тех пор пока вас еще куда-нибудь не назначат или штаб не удосужится прислать нам нового лейтенанта, вы будете выполнять мои приказы. Все ясно?
— Так точно, сержант.
— Давно орла носите?
— Орла, сержант?
— Я спрашиваю, как давно вас призвали в Гвардию?
— Четыре месяца назад, сержант.
— Четыре месяца? Так вы что, еще совсем зеленый? Не участвовали в больших сражениях?
— Никак нет, сержант. Сегодня был мой первый бой.
— Хм… По крайней мере, вы его пережили. Полагаю, это кое о чем говорит…
На мгновение его глаза стали грустными, а взгляд отстраненным. Челкар молчал. Сейчас, в этой тишине, он определенно принимал какое-то важное решение, и Ларн почувствовал, что ему просто необходимо заявить о своей ценности.
— Вам не нужно беспокоиться на мой счет, сержант, — сказал он. — Я никого не подведу. Я — гвардеец. Я исполню свой долг!
— Уверен, что исполнишь, Ларн, — с серьезным видом произнес Челкар. — Только помни, твой долг заключается еще и в том, чтобы во время боя остаться в живых и на следующий день вступить в новый бой. А для этого тебе нужно делать следующее… Тебе нужно беспрекословно выполнять приказы. Нужно все время держать глаза и уши открытыми. Нужно прикрывать спины своих товарищей, в то время как они будут прикрывать твою. Но прежде всего — запомни! — никакого героизма! Никакого упрямства! Никакого ненужного риска! Это Брушерок, Ларн. Здесь нет героев — орки их всех давно истребили. Мы поняли друг друга?