- Нет, - сказал Ларн, с ненавистью ощущая, как слабо и неуверенно звучит его голос. – Вы ошибаетесь. Вы ошибаетесь, и я вам не верю.
ГЛАВА 12
18:58 по центральному времени Брушерока
- Здесь непроверенные донесения о стычках с противником за последние полчаса, сэр, - сказал сержант Валтис, протягивая стопку документов, толщиной с его большой палец. – Вы говорили, что хотите видеть их немедленно, до того, как они будут проверены.
Сидя за столом в своем маленьком кабинете в штабе командования района «Бета» (Восточные округа, сектора с 1-10 по 1-20) полковник Каллад Дрезлен взял документы у Валтиса и начал их читать.
«Здесь, должно быть, как минимум, две сотни донесений», подумал он. «И каждое сообщает об отдельной стычке с противником. Две сотни за полчаса, когда обычно в это время мы ожидаем получить не больше восьмидесяти таких донесений за час. Похоже, что орки становятся все более неспокойными, а это плохой знак. Что-то начинается».
- Насколько все плохо, Джаак? – спросил полковник, отрывая глаза от документов и взглянув на сержанта.
- Достаточно плохо, сэр, - ответил Валтис, стоя по стойке «смирно» рядом со столом полковника, словно на параде. – Пять наших секторов сообщают о сильном артиллерийском обстреле со стороны орков. Еще из двух секторов докладывают о массированных атаках. Кроме того, мы получили около сотни донесений из всех секторов, сообщающих о различных случаях усиливающейся активности противника, от внезапных нападений небольших групп орков до увеличения численности гретчинов – снайперов и разведчиков на ничейной земле. Похоже, все это дерьмо вот-вот хлынет на нас, простите за выражение, полковник.
- Хм, прощаю, Джаак, - сказал Дрезлен, в его глазах мелькнуло веселье, когда он посмотрел на сержанта, с которым был давно знаком. – А что в штабах «Альфа» и «Гамма»? У них те же проблемы?
- Нет, и должен признать, что это меня беспокоит, сэр. Наши соседи говорят, что у них все тихо. Слишком тихо, я бы сказал.
- Как будто орки что-то замышляют? – сказал Дрезлен, его лицо помрачнело, когда он высказал мысль, беспокоившую их обоих. – Сосредотачивают свои силы здесь, чтобы начать крупномасштабное наступление?
- Да, сэр. Конечно, я знаю, что этого по идее быть не должно. В штабе командующего говорили, что орки не настолько умны, чтобы координировать свои действия таким образом. Но у меня металлический штифт в левом колене после того, как орк прострелил его, и с тех пор, когда орки что-то замышляют, этот штифт начинает чесаться. А сейчас он чешется хуже, чем задница обезьяны, которая села на муравейник.
- Я знаю, что ты имеешь в виду, Джаак, - сказал Дрезлен, - и то же самое кишками чую. Но я не могу заявить генералу Пронану, что орки готовят большое наступление, приведя как доказательство только поведение твоего штифта и моих кишок. Нужны какие-то более весомые доводы. Представь мне проверенную статистику и сводки по этим донесениям как можно скорее. Потом я пойду к генералу и постараюсь заставить его хоть что-то предпринять.
- Прошу прощения, сэр, но генерала нет на месте. Он еще не вернулся с совещания в штабе главнокомандующего.
- Прекрасно, - сказал Дрезлен, раздраженно вздохнув. – Когда старик нам действительно нужен, он наслаждается рекафом и печеньями в штабе гранд-маршала Керчана. Ну ладно. Похоже, что это мне придется сунуть голову в пасть медведя. Свяжись со штабом главнокомандующего. Скажи, что полковник Дрезлен намерен объявить по секторам с 1-10 по 1-20 «красную тревогу».
- Постарайся не принимать это так близко к сердцу, салага, - сказал Булавен, подойдя к Ларну, одиноко сидевшему в углу траншеи. – Подумаешь, твой прадед кого-то убил и украл билет. И что с того? Сейчас это уже совсем не важно, правда? Это было давным-давно, и все, для кого это могло быть важно, уже давно мертвы.
- Мы не имели в виду ничего такого, салага, - сказал Булавен, когда стало ясно, что Ларн не намерен ему отвечать. – Мы просто поговорили, вот и все. Надо же как-то проводить время в траншеях. Вот, иногда мы рассказываем истории и высказываем свое мнение. Ты должен понять, что тут ничего личного.
- Конечно, мы могли бы быть не столь прямолинейны, - сказал Булавен, пока Ларн продолжал смотреть в одну точку и отказывался поворачиваться к нему. – Я вижу, эта история была важна для тебя. Возможно, нам надо было быть мягче.
- Может быть, ты и прав, салага, - сказал Булавен наконец. – Возможно, это было чудо, а мы все полны дерьма. Я не проповедник. Я не разбираюсь в таких вещах. Но правда, салага, ты себе же хуже сделаешь, если продолжишь сидеть тут в молчании.
- Ах, оставь его, Булавен, - сказал Давир. – От твоего сюсюканья у меня уже голова болит. Если он так хочет дуться, пусть дуется. Видит Император, здесь будет куда спокойнее без его дурацких вопросов.
Время проходило. Сидя в углу траншеи, пока Зиберс стоял на посту, а остальные играли в карты, Ларн почувствовал, что его злость медленно остывает. Постепенно его внимание стало переключаться на другие вещи, от которых было отвлечено накалом эмоций, кипевших в нем от того, что варданцы опозорили память его прадеда и высмеяли его историю о чуде.
«Слезы Императора, здесь холодно», подумал Ларн, внезапно осознав, что сидит на одном месте так долго, что его зад уже начал отмерзать. Только он хотел встать и потянуться, походить по траншее, чтобы восстановить кровообращение, оставшаяся в нем злость остановила его.
«Если я встану и пойду к ним, они решат, что я простил их», подумал он, ненавидя эту мысль за то, что она заставила его чувствовать себя по-детски глупо, и в то же время, не имея сил сопротивляться ей. «Это будет значить, что я уступил. Что я согласился и поверил во всю эту чепуху, которую они говорили, о том, что мой прадед украл билет». При мысли о том, что другие сочтут его слабаком, его гнев вспыхнул с новой силой, и он решил сидеть здесь и дальше.
«Конечно, совсем не важно, что они там думают», подумал он, когда прошло еще немного времени. «Не важно, если они подумают, что я уступил. Не важно, если они думают, что мой прадед украл билет или убил кого-то. Важно то, что я знаю, что это неправда. А если я это знаю, они могут верить во все, что хотят»
Но он все еще не был удовлетворен. Что-то внутри него не позволяло ему встать.
«Они все были здесь слишком долго», подумал он наконец. «Вот почему они видят зло во всем и не верят в чудеса. Дело даже не в том, чтобы простить их. Я должен испытывать жалость к ним. А не злость».
И когда Ларн, наконец, собрал свою волю, чтобы успокоить гордость и встать, он услышал резкий свисток, раздавшийся со стороны блиндажей.
- Наконец-то, - сказал Давир, остальные солдаты тоже начали вставать и собирать свое оружие. – Как раз вовремя. Я уже так проголодался, сидя здесь, что начал подумывать о том, чтобы съесть сапоги Учителя.
- Правда? – сказал Учитель, проверяя, на месте ли его книга. – А есть какая-то причина, по которой ты предпочитаешь съесть мои сапоги, а не свои собственные, Давир?
- Ты думаешь, я должен съесть свои сапоги, и рисковать обморозить ноги? – сказал Давир. – Нет, спасибо, Учитель. Кроме того, у тебя большие ноги, и тебе будет легче найти новые сапоги. К счастью, эта катастрофа, кажется, предотвращена. Время вернуться в казармы и посмотреть, какие кулинарные радости нам ожидают.
- Пошли, салага, - сказал Булавен, подойдя к Ларну. – Если опоздаешь на обед, тебе мало что останется.