- Отступаем! – крикнул Давир. – Ублюдки прямо перед нами. Учитель, взрывай заряд. Остальным отступать.
Отступление началось.
Перебравшись через стену траншеи с лазганом через плечо и таща тяжелую запасную канистру с огнесмесью, Ларн побежал к блиндажу, а Учитель бросил подрывной заряд в приближающихся орков.
- Быстрее, салага! – Учитель пробежал мимо Ларна, его длинные ноги легко преодолевали расстояние. – Он взорвется через четыре секунды!
Внезапно Ларн услышал позади страшный взрыв, комья земли пролетели мимо его головы. На секунду захваченный краем взрывной волны, он споткнулся и чуть не упал, но его спасла тяжесть канистры, послужившей противовесом. Потом, попытавшись приподнять канистру на плече и ускорить шаг, он почувствовал болезненный удар в затылок, сила его была такова, что Ларн упал на землю.
Свалившись в мерзлую грязь, Ларн ощутил, как что-то теплое течет по его голове. Потрогав голову рукой, он увидел красную кровь на пальцах. Он заметил, что его шлем лежит на земле рядом с ним – на боку шлема была большая выбоина, нанесенная тем, что сорвало шлем с головы. Поднимаясь на трясущиеся ноги, Ларн некстати подумал, что случилось бы с ним, если бы он застегнул ремешок шлема, а не оставил расстегнутым. Внезапно гортанный рев вражеского боевого клича прервал его мысли.
Обернувшись, Ларн увидел орка, мчавшегося к нему с огромным пистолетом в одной руке и широченным тесаком в другой. Тварь была громадной. Тело орка было совершенно нечеловечески и непропорционально мускулистым. Ларн видел выступающую челюсть, желтые серповидные клыки, три отрубленные человеческие головы, словно какие-то жуткие зрители, свисали с ремней на плечах монстра. Ларн услышал, как пуля просвистела мимо, когда пистолет выстрелил. Его лазган словно по своей воле ответил огнем, первый выстрел прошел мимо плеча орка, попав в один из страшных трофеев.
Выпрямившись, Ларн снова открыл огонь, попав врагу в грудь. Орк не остановился ни на шаг. Ларн стрелял снова и снова, переключившись на огонь очередями, поражая тварь в шею, в плечо, снова в грудь и в лицо. Наконец, когда Ларн уже боялся оказаться в пределах досягаемости зазубренного тесака, орк издал последний яростный рев, рухнул и умер. Ларн ощутил короткий прилив восторга от своей победы, но это чувство быстро испарилось, когда он увидел, что за убитым орком к нему бегут новые зеленокожие.
- Шевелись, салага! – услышал он голос позади, и чья-то рука схватила его за плечо. – Проклятье! Или ты хочешь сразиться со всей чертовой толпой орков в одиночку?
Это был Давир. Одной рукой стреляя из лазгана по оркам, другой он потащил Ларна к блиндажам. Поняв, что он уронил канистру с огнесмесью, когда упал, и в голове помутилось от удара, Ларн пытался сопротивляться, ища глазами канистру.
- Слишком поздно, салага, - крикнул Давир, крепко схватив его за плечо. – Брось ее. Эта канистра нужна мне именно там, где она сейчас.
Подчинившись, Ларн повернулся и побежал вместе с Давиром, последним взглядом увидев канистру под ногами ревущей толпы орков. Давир, быстро обернувшись на бегу, выстрелил в нее – лазерный луч разорвал корпус канистры, и огнесмесь взорвалась вспышкой оранжевого пламени, сжигая орков вокруг и дав ему и Ларну время добежать до укрепления.
- Видишь, салага, - сказал Давир, когда протянутые руки других гвардейцев помогли им забраться в укрепление, - я говорил, что канистра нужна мне именно там, где она была. Ах, да, я видел, тебя ранили в голову. Не стоит волноваться: тебе ее все-таки не оторвали. Хотя, судя по тому, как ты ее используешь, с тем же успехом ты мог бы оставить ее у орков.
- Ты вернулся за мной… - сказал Ларн недоверчиво. – Даже после того, что сказал Булавен – что раненых будем оставлять – ты вернулся и спас меня…
- Размечтался, салага, - сказал Давир. – На самом деле я хотел вытащить канистру, но было уже поздно. А сейчас заткнись и стреляй. Ты убил одного орка. А на его место встанут еще двадцать или тысяча.
У них кончились гранаты. Кончилась последняя огнесмесь. Автопушки, ракетометы и лазерные пушки замолчали. Даже аккумуляторы для лазганов подходили к концу. И все же, неважно, сколько зеленокожих умирало, атака орков не поколебалась.
Ларн стоял на стрелковой ступени вдоль стены укрепления из мешков с песком, ствол его лазгана так раскалился, что обжигал пальцы, он стрелял в лицо орка, пытавшегося подняться на стену по трупам. Потом стрелял еще, и еще. Стрелял без раздумья и перерыва, едва целясь – настолько плотной была толпа ксеносов, атакующих укрепление волна за волной. Сейчас варданцы были окружены, отрезаны от других укреплений огромными толпами орков, каждая оборонительная позиция была одиноким островом в бесконечном бушующем море яростной зеленой плоти.
Краем глаза Ларн видел других гвардейцев рядом с ним. Он видел Булавена, лазган в его руках был взят у погибшего гвардейца. Он видел Давира. Учителя. Зиберса. Он видел Челкара, выражение лица сержанта было холодным и бесстрастным, а дробовик выпускал во врага заряд за зарядом. Он видел Владека. Медика Свенка. Повара Скенча, стрелявшего из лазерного пистолета в единственной руке. Он видел их лица: у Учителя – усталое, но упрямое, у Булавена – исполненное сознания долга, лицо Зиберса было встревоженным, а Давир изрыгал злобные непристойные ругательства в адрес орков. Ларн видел стальную решимость и намерение не отдать легко победу врагу. И когда Ларн увидел это, он почувствовал стыд за то, что усомнился в этих людях, когда впервые встретил их. Как бы ни вели они себя, они были настоящими гвардейцами. Храбрыми. Решительными. Непреклонными перед лицом врага. Это были люди, на которых держался Империум. Люди, которые сражались в каждом его бою. Одерживали каждую его победу. Но сегодня враг безнадежно превосходил их числом.
Сегодня был их последний бой.
- У меня все! – крикнул Давир, вынимая последний израсходованный аккумулятор из лазгана и швыряя его в орков, а другой рукой хватая лазпистолет, висевший на бедре.
У других было то же самое. Ларн видел, как вокруг варданцы брались за пистолеты или готовили штыки, а сам он думал, на сколько еще выстрелов хватит аккумулятора его лазгана. Пять? Десять? Пятнадцать? И едва он успел отказаться от мысли оставить последний выстрел для себя, как получил ответ на этот вопрос – когда он в очередной раз нажал на спуск, разрядившийся лазган в последний раз отчаянно взвыл.
«Вот и все», подумал Ларн, его руки двигались, казалось, ужасно медленно, пытаясь примкнуть штык, когда орк с окровавленным тесаком бросился на него. «Милостивый Император, пожалуйста! Это несправедливо! Я не могу умереть здесь. Ты должен меня спасти».
Внезапно, словно под действием этой молитвы, орк остановился и, подняв свирепую морду, посмотрел в небо. На мгновение Ларн был ошарашен. Потом он услышал странный звук, и неожиданно понял, что заставило орка остановиться. С неба над ними послышалась какофония резких пронзительных воплей, которые в этот момент показались Ларну прекрасными, как голоса хора ангелов.
«Снаряды», подумал он, узнав звук. «Адские Крушители. Они все-таки дали нам артиллерийскую поддержку. Мы спасены!»
- В блиндаж, салага, - услышал он рядом голос Булавена. – Быстро! Нам нужно в укрытие!
Побежав ко входу в блиндаж вместе с варданцами, Ларн успел скатиться вниз по ступенькам, когда земля затряслась от разрывов. Заперев дверь, чтобы орки не вскочили в блиндаж за ними, варданцы, тяжело дыша, несколько долгих минут стояли в молчании, слушая, как грохочут снаряды над ними.