- Заткнись, Зиберс, - огрызнулся Давир. – Уже достаточно плохо, что я должен тащиться посреди ночи на ничейную землю, не хватало еще слушать, как ты тут хнычешь про удачу и счастливые числа, как какой-нибудь тупой игрок-неудачник. Заткнись, или после того, как я воткну в задницу лейтенанту его трость, я засуну лазган в твою.
- А как иначе все объяснить? – дерзко возразил Зиберс. – С тех пор, как салага здесь, у нас сплошные неудачи. Он проклят. Вы видели, что случилось с теми, кто прилетел с ним в том модуле.
- Заткнись, Зиберс, - прорычал Булавен. Когда Зиберс замолчал, хмуро глядя на него, Булавен повернулся к Ларну. – Не волнуйся насчет того, что сказал Зиберс, салага. Ты не проклят. Хотелось бы только, чтобы на сегодня неудачи закончились. На самом деле, каждый день в Брушероке почти такой же трудный, как этот, так или иначе. Пройдет время, и ты к этому привыкнешь.
- Но то, что мы идем на ничейную землю ночью, это плохо? – спросил Ларн, надеясь, что здоровяк не услышит страха в его голосе. – Я имею в виду, это хуже, чем обычно?
- Да, салага, это хуже, - сказал Булавен. – Особенно после боя. Помнишь, я говорил тебе, что иногда раненый орк только кажется мертвым, а через несколько часов встанет и пойдет? Так вот, сейчас на ничейной земле лежит полно орков, которых мы подстрелили в бою. А сейчас те из них, кто не убит, уже могут восстановиться настолько, чтобы очнуться и снова начать убивать, а мы как раз будем среди них. Потом еще стоит побеспокоиться о том, чтобы не наткнуться на банды гретчинов, которые ищут запчасти.
- Запчасти?
- Орки удивительно крепкие существа, салага, - сказал Учитель. – Если один из них потеряет руку или ногу, их хирурги просто пришьют ему конечность от мертвого орка. После боя такие хирургические операции требуются особенно часто, и орки посылают группы гретчинов на ничейную землю, чтобы те отрезали неповрежденные конечности у трупов. Конечно, настоящая угроза не в самих гретчинах, а в опасности перестрелки посреди ничейной земли, когда перед нами вся армия орков.
- Если сказать короче, салага, все это чертово дело – СНПД первого класса от начала до конца, - сказал Давир. – Поэтому, вот что я скажу, нам надо делать. Мы будем выполнять приказы Лейтенанта Задницы лишь до тех пор, пока не начнут стрелять. Но как только полетит дерьмо, мы смываемся с ничейной земли как можно быстрее, и к черту его приказы. А сейчас хватит болтать, пошли выйдем наружу. Нам нужно провести, по крайней мере, десять минут в темноте, чтобы заработало наше ночное зрение. Учитывая то, что нас ждет, нам понадобится любое преимущество, какое мы только можем получить.
- Запомни сигнал, салага, - тихо прошептал Булавен, когда они прятались во тьме одной из передовых траншей, с лейтенантом и остальными, ожидая приказа приступить к выполнению задания. – Мы сохраняем радиомолчание. Но если ты заметишь зеленокожих, нажмешь кнопку комм-линка на воротнике, чтобы он щелкнул. Ты нажмешь ее три раза. Три щелчка. Понял? Так мы узнаем, что это ты. А сейчас расскажи мне все снова, так я буду знать, что ты понял.
- Мы идем тихо, - сказал Ларн, повторяя все, что Булавен рассказал ему уже дважды, - сохраняем скрытность и держимся вместе, пока не пройдем половину пути на ничейную землю. Потом Давир и лейтенант идут вперед, чтобы разведать позиции орков, а мы выстраиваемся широким клином – ты в основании, Зиберс на левом фланге, я на правом, Учитель на острие. Если кто-то из нас увидит или услышит орков, щелкаем по комм-линку: один щелчок – ты, два - Зиберс, три – я, четыре – Учитель, так другие будут знать, где орки.
- Звукомаскировочная дисциплина, солдаты, - раздраженно прошептал лейтенант Карис. Взглянув на хронометр на руке, он нажал кнопку подсветки, чтобы на секунду осветить циферблат, и отдал приказ:
- Ноль часов. Пора идти.
С Давиром во главе они перебрались через бруствер и выползли на ничейную землю. Потом, по сигналу Давира, рукой показавшего, что путь перед ними чист, они поднялись, и, пригнувшись, начали медленно и тихо продвигаться вперед. Ночь казалась невероятно темной, звезды тусклыми и далекими. Не видя на небе никаких признаков луны, Ларн подумал, есть вообще у планеты луна, или сейчас ее просто не видно.
Как бы то ни было, держась ближе к остальным, он следовал за ними дальше и дальше в страшную пустошь между позициями орков и людей. Каждый его шаг был осторожен, чувства обострены, сердце выбивало тревожный ритм в груди.
Вокруг ничейная земля хранила молчание, от чего казалась во тьме еще более угрожающей, ее безжизненная опустошенная поверхность была усыпана призрачными зловещими силуэтами мертвых тел. Трупы были везде, беспорядочно разбросанные по земле, лежавшие так густо, что было опасно идти по оторванным конечностям и бесчувственным туловищам. Почувствовав, как протянутые пальцы невидимой руки прикоснулись к его лодыжке, Ларн в ужасе посмотрел вниз, ожидая, что сейчас перед ним поднимется чудовищная фигура очнувшегося раненого орка. Но увидел лишь, что нечаянно задел оторванную руку, лежавшую в грязи. Просто еще одна мертвая рука из множества вокруг.
Они продвигались дальше, постепенно отходя друг от друга, пока не достигли середины ничейной земли. Когда Давир и лейтенант исчезли из вида, направившись разведывать позиции орков, Ларн внезапно понял, что он больше не видит других. Секунду он боролся с побуждением вызвать их на связь по комм-линку. Потом он напомнил себе, что им приказано сохранять радиомолчание: даже если он выйдет на связь, никто ему не ответит. Так же не мог он пойти на их поиски. Он был полностью лишен чувства направления из-за темноты и незнакомой ему местности, и было бы чудом, если бы он нашел кого-то. Хуже того, безнадежно заблудившись, он мог выйти к позициям орков. Охваченный ужасом Ларн оставался на своей позиции, и это было единственное, что он мог.
Один во тьме, он ждал.
Время шло, и стоя в ожидании, боясь каждой тени, которая могла принадлежать какому-нибудь коварному подкрадывающемуся врагу, Ларн понял, что в первый раз за многие недели он предоставлен сам себе. Более того, здесь, на ничейной земле, окруженный трупами, на расстоянии броска камня от тысяч спящих орков, он чувствовал себя более одиноким, чем когда-либо до этого за всю свою жизнь. Таким одиноким, словно последний оставшийся человек во всей галактике.
Вдруг, сквозь сгущавшийся в его разуме туман страха и одиночества, Ларн услышал звук, от которого словно ледяные пальцы вцепились в позвоночник и заморозили кровь. Один щелчок комм-линка в ухе. Сигнал Булавена. Сигнал означал, что здоровяк заметил противника, но с точки зрения Ларна это значило нечто худшее. Это значило, что враг был позади него.
ГЛАВА 17
00:37 по центральному времени Брушерока
Один из орков двигался…
Стоя один в темноте ничейной земли, и не вполне уверенный, игра это воображения, или он действительно видел слабое движение ноги одного из трупов, лежавших на земле перед ним, Зиберс решил, что лучше быть уверенным, что тварь мертва. Вытащив боевой нож из ножен, он опустился на колени рядом с телом, разжал не сопротивляющиеся челюсти орка, и бесшумно вонзил клинок через слабое место в нёбе рта в мозг. Потом, вытащив нож, он бросил быстрый взгляд на другие трупы вокруг, и подумал, не стоит ли проделать с ними то же самое.
«Я добью еще трех из них», подумал он, вытирая нож о штаны, и пополз к второму телу. «И всего их будет четыре. Мне нужна дополнительная удача, потому что этот ублюдок салага приносит несчастье».
- Помоги мне, - услышал он слабый шепот на готике, когда присел возле второго орка.
Вздрогнув, Зиберс обернулся и увидел человеческую руку, слабо поднимающуюся из-под ближайшей кучи трупов. Подойдя к ней, он заметил среди оторванных конечностей зеленокожих человеческое лицо. Он понял, что это один из гвардейцев с посадочного модуля, смертельно раненый и брошенный на ничейной земле, но все еще отчаянно цепляющийся за жизнь.