В Шанхае я оказался совершенно беспомощным, о получении работы и думать не приходилось. Ночи проводил без сна, днем едва волочил ноги. Большую радость я испытал, встретив на улице Саню-кочегара, своего нагасакского знакомого. Положение его тоже было не блестящее, но он жил на квартире вместе с несколькими русскими.
— Я бы взял тебя к нам, да ведь и меня там держат лишь за то, что я работаю поваром и уборщиком, — сказал Саня. — У меня есть немного денег, и я с охотой верну тебе хотя бы часть того, что ты дал мне в Нагасаки… Подожди, быть может, мне еще удастся устроить тебя в нашей квартире…
На деньги, отданные Саней, я смог некоторое время кормиться в самых дешевых харчевнях. Но скоро пришел день, когда деньги кончились, а главное, — я не видел никакого выхода. Проведя ночь в лодке, я голодный плелся по городу.
На углу, возле английского магазина, стоял человек в серой кепке, рубашке косоворотке и недорогом черном пальто. Он был среднего роста, крепкого сложения; умное и доброе лицо выражало внутреннюю силу, на вид ему было лет 26–27. Человек перелистывал карманный словарь. «Русский!» — решил я. Меня потянуло к нему. О, радость! — это был товарищ Артем, любимец харьковских рабочих, вожак революционных выступлений.
Так я встретился с дорогим земляком. В этот день он прибыл в Шанхай. Я рассказал ему все, что знал о городе, поделился своими невзгодами.
— Ничего, теперь ты отдохнешь, выспишься, — улыбнулся Артем. — Я снял комнату и заплатил за неделю вперед, а в кармане еще остался целый доллар…
Невдалеке находилась пекарня, где работали два русских парня. Мы пошли туда. Один из рабочих, черноволосый, с суровым взглядом, назвался Щербаковым; он производил впечатление человека огромной физической силы. Другой, с голубыми кроткими глазами, просил именовать его Евгением.
Артем им понравился. Все мы понимали, что нужны друг другу; в одиночку трудно бороться за существование в далекой, незнакомой стране.
Пришел хозяин пекарни, тоже русский. Артем спросил: можно ли получить у него работу?
— Никакой работы я вам дать не могу, — сказал хозяин. — Ведь вы же не захотите возить хлеб по городу!
Но Артем сразу согласился.
— Имейте в виду, — предупредил хозяин, — вставать надо в четыре часа утра, считать хлеб, укладывать его в тележку и развозить.
— Дело привычное, таскали и санки с углем, — усмехнулся Артем.
— Ну, если согласны, вас надо покормить, а завтра приступайте к работе.
Щербаков вскипятил чайник, Евгений принес сухарей. За чаем мы почувствовали себя дружной семьей. Даже замкнутый Щербаков разговорился и поведал о своем приключении: он забрался на пароходе в угольную яму и поехал на Филиппинские острова, откуда его доставили обратно в Шанхай. Артем рассказал много интересного о жизни русских эмигрантов в Париже. Все с увлечением слушали его занимательные рассказы. Мы наметили план: пробраться в Америку или Австралию, а пока — поддерживать друг друга.
Вечером Артем отвел меня к себе. В мрачной комнате стояла большая кровать со старым пружинным матрасом. Улегшись на нее, мы крепко уснули.
Было еще темно, когда Артем вскочил и разбудил меня. Мы вышли на пустынную улицу. В пекарне напились чаю и принялись за работу. Пересчитав и погрузив хлеб, Артем впрягся в тележку, а я подталкивал ее сзади. На улице китайцы останавливались, с удивлением разглядывая невиданное зрелище: европейцы работают как кули!.. Мы подкатывали тележку к дому, Артем стучал в дверь — выходили хозяева и забирали свежий хлеб. К одиннадцати часам мы вернулись в пекарню с пустой тележкой.
Оставив меня в пекарне, Артем ушел в порт. Вернулся он часа через два и сказал хозяину, что на прибывший русский пароход «Полтава» нужно срочно доставить хлеб. Я отвез несколько мешков с хлебом и пообедал в кубрике с кочегарами.
На широкой улице, где разъезжали на рикшах иностранцы, находились клубы различных миссионерских христианских обществ. Все они были ярко освещены, у открытых дверей стояли привратники, зазывавшие европейцев и американцев. Эти клубы вызывали у меня отвращение. На словах там проповедовали милосердие, а на деле помогали колонизаторам, империалистам.
Однажды, проходя мимо одного из таких клубов, Артем и я услыхали любезное приглашение войти. Артем остановился и сказал: «Зайдем!» Я был поражен: этот стойкий революционер решил пойти в миссию? Может быть, ему просто любопытно взглянуть?.. Он взял одну из книжек, вручаемых посетителям, мне сунул другую. За органом сидела молодая мисс, она начала играть, а собравшиеся запели по книжке что-то «божественное». Артем пробрался вперед и стал слушать. На кафедре появился проповедник. Мой товарищ смотрел на него, не спуская глаз, и внимательно следил за каждым словом. Я был в недоумении. Но выйдя оттуда, Артем сказал: «Знания необходимы в нашей борьбе, и мы должны учиться даже у своих противников. Нам нужно изучить английский язык, а это неплохой способ овладеть им».