На мне неизменно черное длинное платье; волосы собраны в строгую высокую косу, схваченную черной бархоткой, а из макияжа - только неброская, мерцающая жемчужным перламутром, помада. Большой холл ресторана выдержан в цветовом сочетании черного и палитре серого. Дымчатые стеклопакеты с пола до потолка украшены тяжелыми шторами цвета графита в сочетании с прозрачным сетчатым, почти черным, тюлем с широкой каймой- отделкой, через который видна ярко освещённая набережная. Велюровая обивка мягких холлов в цвете маренго гармонирует с черными столиками, покрытыми атласными салфетками- дорожками. Предметы сервировки подобраны со вкусом; сверкают серебром салфетницы и приборы, искрятся большие тяжелые хрустальные бокалы, крупные грани которых играют оттенками спелой вишни и черной смородины, хлебные корзинки отделаны оборками из черного льна; все соответствует моему настроению и располагает к трапезе. Дополняют интерьер оригинальные бронзовые светильники, спускающиеся над каждым столиком с потолка и рассеивающие мягкие блики света, не нарушая полумрак; и картины с изображением диких зверей, одетых в королевские камзолы. В высоких вазах черной керамики зеленеют декоративные экзотические растения. Из бара слышна тихая спокойная музыка. Высокий, идеально одетый в черно- белый с бабочкой комплект, сверхучтивый официант на чистейшем русском языке принимает заказ. Я вспоминаю наше далекое первое свидание в холле " Золотого тюльпана" - тот прекрасный , незабываемый вечер, распахнувший нам двери в новую счастливую жизнь.
***
"Как молоды мы были,
Как молоды мы были!
Как искренно любили,
Как верили в себя!.."
Ты никогда больше не сядешь напротив! Не улыбнешься мне, не вымолвишь ни единого слова! Теперь, я представляю тебя лишь в нескончаемых воспоминаниях и несбывшихся мечтах. Девять месяцев, как девять долгих невыносимых лет.
Судьба- злодейка, оборотившись смертью, зловеще посмеялась над нами черным беззубым ртом.
***
В последнее время меня не покидает какое- то новое чувство жалости. Я стала жалеть все вокруг: людей, животных, цветы, деревья, обыкновенную траву. Я стала бережнее относиться к чужой жизни. Прежней любви к себе больше нет. Есть точное понимание того, что завтра всего этого может не быть. Поэтому все и всех надо успеть долюбить сегодня.
Меня одолевает навязчивое ненормальное желание: уладить дела, все разделить между всеми; я боюсь чего- то не успеть, что- то не доделать. И в то же время накатывает какая-то дикая ненависть ко всему. Кругом жуткие мелочи, недостойные внимания! Я чувствую себя абсолютно бессильной к действиям. Моя мать всегда жила по принципу- думать о завтрашнем дне, жить впрок. Я больше не куплю сапоги летом... И не подумаю о грядущем дне. Я его просто не вижу, будущего. Молю Бога об одном- успеть завершить незаконченную миссию, ведь у каждого она своя.
"Делай, что должно, и будь, что будет".
-Ведь еще не было, чтоб чего- нибудь да не было,- всегда добавлял ты, Мой Родной.
***
Каждый раз проходя через мост, соединяющий наш отель с парком, я вижу сотни железных замочков, закрепленных на перилах влюбленными парами. Многие уже поржавели от старости и дождей, но трогательные надписи-гравировки все еще видны. Сегодня, в последний день перед отъездом, такой замочек с нашими именами повесила и Я. А ключ... бросила в воды Терека. Не знаю, что мне дальше суждено, и вернусь ли сюда когда- нибудь еще... Сейчас, стоя на своей родной земле перед собой и перед Богом, Я говорю тебе эти слова:
-Свята память твоя. Я люблю тебя навечно. Я буду верна тебе до конца своих дней. Мое сердце осталось с тобой навсегда. Встретимся на небесах. Ветер уносит мои слова вдаль. Быть может они долетят до тебя.
Дорога назад. Скоро мы будем в Армении. Не ТЫ меня встретишь первый раз в жизни - это сделает твой сын. Я открою дверь дома...своим ключом, и... пустота. Опустошённость и в моей душе. Только боль и тоска томятся теперь там. Ты больше не сожмешь меня в объятиях, сильно, до боли, но так ласково, любя; мы не будем кричать, сгорая от страсти, истосковавшись по любви за какие- то несколько дней, как за вечность; загорелую и пахнущую солнцем и морем, ты больше не назовешь меня сладкой шоколадкой.