— Затем вас проверяли в связи с открытием новой бактерии и планируемым выездом в капиталистическую страну на конференцию.
— Она не новая, — негромко произнес я.
— Не важно, — отмахнулся Михаил Андреевич. — Это все мелкие детали, частности. Я тут вижу интересную картину, целую мозаику. Что у нас дальше? Труп майора госбезопасности в Пехорке. Вы не побоялись отказать людям Щелокова поменять показания. Да, да, я внимательно слежу за этим делом. Оно очень показательно.
— Чем же?
Суслов снял очки, протер их бархоткой.
— Врачи дают Леониду Ильичу не более года. Основные игроки начали свой забег к вершине советского Олимпа. Это конечно, не стометровка, но и в марафон превратиться тоже не успеет. Думаю, следующей зимой все решится.
Я обалдело уставился на Суслова. Он точно со мной говорит? Даже оглянулся. Нет, в палате мы были одни.
— Вас удивляет моя откровенность, Панов?
Меня удивляло все. Во-первых, то, что публичный образ начетчика и сухаря-идеолога вообще не бился с тем, что я видел. Очень умный, живой человек. Не сказать, чтобы сильно больной. Во-вторых, да, такие откровения с малознакомым собеседником… Это даже не удивляло — пугало.
— Наконец, ваши…хм… медицинские шашни с Галей Брежневой и ее любовником, — Суслов вернулся к моему тощему досье.
Я задумался. Все это напоминало разговор с Мориарти с Шерлоком Холмсом. «Вы встали на моем пути четвертого января. Двадцать третьего вы снова причинили мне беспокойство. В середине февраля вы уже серьезно потревожили меня…». Кстати, Суслов даже внешне походил на Мориарти. Такой же худощавый, с аскетичным лицом. Интересно, Михаил Андреевич читал Конан Дойля? Конечно, да, только вряд ли ассоциировал себя с умным, но излишне эмоциональным главой преступного мира.
— Тут вы уже серьезно залезли на поляну Комитета, — продолжал тем временем Суслов. — Вас изучили, признали скорее полезным, чем вредным. В результате состоялся ваш разговор с Чазовым и приглашение на работу в ЦКБ.
Интересно, а в КГБ узнали про мои орловские приключения? Или нет? Скорее всего нет, иначе я бы сейчас сидел перед Циневым, а не перед Сусловым.
— Я и правда не понимаю причин такого откровенного разговора.
— Хорошо, я объясню, — «серый кардинал» партии сложил руки в замок, пощелкал суставами. — Любой человек во власти силен настолько насколько сильная его личная агентурная сеть. Сейчас наступает переломный момент. Победитель — получает все. Проигравшие… Их участь незавидна. Я один из тех, кто участвует в начавшемся забеге. И хочу дойти до финишной ленточки. Первым. Так понятно?
— Что же вам может помешать?
— О, многое. Интриги врагов, уголовные дела, но главный удар будет наноситься здесь, — Суслов похлопал рукой по больничной кровати. — Проще всего меня убить, отравив или «залечив».
— В ЦКБ?!
— Кремлевка — это вотчина КГБ и Андропова. Тут все главные врачи имеют комитетские звания, Чазов через день бывает у Юрия Владимировича с отчетом…
Суслов задумался. Я тоже не торопился прерывать это тягостное молчание.
— Вы, Панов, мне подходите, — «серый кардинал» наконец отмер. — За вами никто не стоит, вы не успели обзавестись серьезными обязательствами перед основными игроками. При этом история с автобусом доказывает, что вы смелый, а выход на Галину — расчетливый и амбициозный. Другой бы испугался выводить Брежневу из запоя, но не вы. И я могу вам многое дать. Предлагаю вступить в мою команду.
— Но я не понимаю, чем я могу быть интересен, — я замешкался. — Моя полезность околонулевая.
— И это тоже говорит в вашу пользу, Панов. Вы знаете свое место.
Суслов отложил папку, в которую я бы очень хотел заглянуть хоть одним глазком, встал, прошел к окну. Задернул шторы.
— Мне в ЦКБ, а точнее, в бригаде реаниматологов, нужен свой агент. Который будет докладывать о всех странностях, передавать даже самые фантастические слухи.
— Вы хотите сделать из меня стукача?
— Вообще информатором вы уже стали, подписав документы в первом отделе полмесяца назад, — Суслов иронично на меня посмотрел. — Или вы не читаете то, что подписываете?
Я почувствовал, как краснею. Коготок увяз — птичке конец. А я выдержу шесть раз? Уже начали иметь по полной.
— Это был кнут. А где же пряник?
— Во-первых, от вас окончательно отстанут сотрудники Щелокова. Цинев же вас прикрыть так и не смог?