— Тут медом не намазано, — пожал плечами я. — Москва слезам не верит.
— А что? Общагу дают, к погонам я уже привычный. Ну ать-два, ладно, годик потерплю в школе или как там ее называют?
— Ладно, держи краба, — я протянул ладонь. — Как устроишься, набери мне. Мельник даст номер. Может, придумаю что-нибудь получше ментовки.
Мы поручкались и я поехал домой — забирать Аню. Тесть с тещей приглашали к себе отметить праздник, но это видимо завтра. Заодно и руки попрошу. Так сказать официально. Но сначала надо подготовиться.
А еще перед этим встретить мать Панова. Потому что ну совсем не по-сыновнему получится, если она с Федей будет в метро ехать.
Дурдом возле Курского вокзала не прекращался никогда. Похоже, в этом месте самое средоточие процесса. Толпы у касс, натуральный табор в залах ожидания и на перронах, дембеля, цыгане и просто пьяные — всё это придает атмосферу уникального места. Впрочем, на Комсомольской площади у трех вокзалов, наверное, то же самое.
Припарковаться получилось не очень близко, пошел пешком. Праздник, да. Все усиленно бросились куда-то ехать. Нет бы дома сидели, телевизор смотрели. А так — пассажиры, грузчики, железнодорожники. Бесят просто. А тут еще перепутали перроны, и поезд пришел не на ту платформу.
Короче, я нервничал. Вот сколько раз говорил себе, что это совсем чужая мне женщина, нет у меня перед ней никаких обязательств, и всё остальное. И вот сейчас я снова чувствую вину. Да, я ничего с ее сыном не сделал. Но ведь он пропал! Нет его — даже кусочка памяти не осталось. Так что буду тащить этот крест. В конце концов язык не отсохнет позвонить раз в неделю и поговорить о каких-то мелочах. И пусть она со своим Федей будет счастлива.
Аня, конечно, молодец. Встретила будущую свекровь на высшем уровне. Лучше и не придумать. Как-будто тысячу раз виделись уже — вот вам тапочки, а там ванная, поможете мне с завтраком? Короче, пока мы с Федей сидели и пялились в спасительный экран телевизора, Аня Панову-старшую всячески охмуряла. Судя по довольным женским улыбкам, вполне успешно. Хотя кто ж их разберет? Они вот с таким благостным выражением лица и стрихнин тебе в суп подсыпать будут. Или твоим врагам, это уж как повезет.
— Еврейка? — внезапно поинтересовался Федя.
— С какой целью интересуетесь? — я решил не ввязываться в возможный спор. Но не тут то было.
— Ты смотри, Андрей, нация такая, гнилая. Своим там, хоть обрежься на 20 сантиметров — не станешь.
— Что это за разговор? — возмутился я. — Может Протоколы сионских мудрецов еще почитаем вслух?
— Я тебе дело говорю! Ты слушай старших. Я пожил, посмотрел это племя кочевое…
— Это не дело, туфта полная. Можете взять БСЭ и поинтересоваться, сколько евреев получило звезду Героя, защищая Союз.
— И где сейчас эти герои? — фыркнул Федя. — Валят в свой Израиль, к ОВИРу подойти нельзя — очередь за полквартала!
— А вы не задумывались, почему валят отсюда, а не сюда? Да и куда едут? В воюющую страну! Знаете, что там всех молодых первым делом заставляют?
— Есть мацу?
— Тьфу! Служить в армии! Причем, и парней, и девок.
— Точно?
— Точно!
Федя крепко так задумался. Тема армии ему была близка, и похоже, в таком ключе он Израиль не рассматривал.
Воспользовавшись паузой, я перевел разговор на бытовые темы. Как здоровье, что делает…. Из военкомата мужу матери пришлось уйти — после избиения мучили головные боли. Теперь с какими-то пацанами занимается. Патриотический клуб «Витязь». Собираются летом раскопки проводить, погибших искать.
Семейный прием пищи к моему удивлению проходил безо всяких проблем, гладко и чинно. Федя оценил стряпню Ани, матери подруга так и вовсе понравилась — улыбалась ей искренне и часто.
А я сидел и думал о своем. После того неожиданного даже для меня предложения, Аня на эту тему не говорила. Ждала чего-то? Не знаю. Но для себя я всё решил. Понял — она лучшее, что может быть в этой жизни. Мой приз. Покруче вожделенной Нобелевки. С ней просто больше ничего не хотелось.
— Мы сегодня вечером к Аниным родителям идем, — сказал я. — Может, позвонить, предупредить, что и мои тоже будут?
— Так уже, пока ты ездил, обо всем договорились, — сказала Аня. И это предусмотрела, надо же!
— Замечательно. Слушай, мне придется отъехать ненадолго, скоро вернусь.
И ведь даже ничего не спросила!
На помолвку советские люди ничего серьезного не дарят. Не насмотрелись еще кино, и помолвочные кольца не в моде. Да большинство населения такие веяния вряд ли воспримут — другие проблемы. Тут, оказывается есть целый бизнес на специальный талон из загса. Хитроумные молодые люди идут, подают заявление о желании создать семью, получают бумагу, по которой они могут закупить продукты, алкоголь, кое-какую одежду и кольца. А потом они говорят, что передумали. Но дефициты куплены. И пара идет подавать заявление в другой загс. И повторяют аферу. Блин, представляете, ради того, чтобы купить обычные обручальные кольца и какую-то хрень, приходится идти на всяческие ухищрения.