Я и пошел — сходить в сортир и просто посидеть три минуты в условном тенечке. Про дедовщину в армии я знал не понаслышке. Мне еще повезло в свое время, у нас в части все неуставные отношения оставались на уровне чистки картошки и мытья полов в казарме не в очередь. А про Афган разное рассказывали. Как оказалось — не врали.
Что мне сейчас делать? Пойти шум поднять, что молодого избили? А он меня просил об этом? Начнутся разборки, солдатик до конца будет придерживаться версии, что споткнулся и упал неловко. Ему в этой части служить, с дедами на одной броне сидеть. Погано всё это, конечно, но сделать ничего не могу. А то до меня этого никто не видел и не знает. Отцам-командирам эта ситуация даже на руку где-то — старослужащие поддерживают какой-никакой порядок и дают офицерам возможность иногда вздохнуть спокойно.
Блин, да и кто я такой? Летеха без права голоса. О происшествии я обязан доложить кому? Непосредственному командиру. Через его голову я прыгнуть не имею права. И что он мне скажет? Дайте догадаюсь с одного раза. «Товарищ лейтенант, идите и занимайтесь своими прямыми обязанностями».
Чтобы не изводить себя лишними мыслями, пошел проведать своего самого первого пациента — рядового Скворцова. Того парня, которому Георгадзе ампутировал ступню. Парень уже очнулся, грустно лупал глазами на потолок палатки.
— Как самочувствие, боец? — бодро начал я — Попить, утку?
— Спасибо, ничего не надо тащ лейтенант.
Скворцов, поморщившись попытался отвернуться.
— Ты это, не унывай. Ступня не хер — можно протез сделать. Будешь еще по танцулькам ходить, девок кадрить.
— Вы еще мне про Маресьева расскажите, — рядовой повернулся, губы у него задрожали. — Я сельский, из Владимирской области. Дома мать и еще трое братьев. Ну вот комиссуют меня, вернусь. И дальше что? Пенсию по инвалидности получать всю жизнь?
— Ну точно не в петлю лезть. Иди учиться, военным инвалидам полагаются льготы. Легко поступишь в любой вуз, получишь специальность. Советую идти на программиста учиться. Перспективная штука, за компьютерами будущее. И работа сидя на заднице, как раз для тебя.
— Точно? — солдатик заинтересовался. — У меня в школе была пятерка по математике!
— Ну вот… С этим разобрались. Давай ногу посмотрим.
Я размотал повязку, проинспектировал. Культя заживает пока что первичным натяжением. Есть краснота, отек, а с чего им не быть? Гноем не несет, гиперемия вверх не поползла, кость кожу не проткнула — считай, повезло. Как оно дальше сложится, не знаю, но вот сию минуту беспокоиться не о чем. Это потом уже будет реабилитация, протезирование, фантомные боли и прочие «радости» ампутации.
— Тут все пучком. Давай, держи краба, — я сунул Скворцову ладонь. — Главное, не кисни, жизнь не заканчивается, впереди полно чего интересного.
В конце дня Тихонов смог меня удивить. Порылся в каком-то ящике, и достал пузырек от раствора емкостью двести миллилитров. Открытый уже, закатка из фольги сорвана, осталась только резиновая пробка. Но прозрачная бесцветная жидкость налита была почти до краев.
— Вот, тащ лейтенант, держите, — протянул он мне пузырек.
Спрашивать, что это, было глупо. Достаточно открыть пробку, и знакомый любому гражданину в возрасте старше семи лет запах спирта сразу шибанул в нос.
— Это в честь чего? — удивленно спросил я. Понятно ведь, что дефицит и валюта.
— Ну… Работаем вместе, первый день… — почему-то замялся Валера, и вдруг спросил. — Домой позвонить хотите?
— Спрашиваешь, — ответил я. — Кто ж не хочет.
— Пойдемте, познакомлю с нужным человеком, — предложил Тихонов.
Узел связи был от нас не очень далеко, но я всё равно мысленно поблагодарил Копца за кроссовки. Пофиг, что бэу, зато насколько легче ногам!
Фельдшер на правах старожила прошел мимо всех препон на пути и постучался в дверь кунга. Появилась узенькая полоска света, прерванная посередине чьей-то головой, и после недолгих переговоров Валера подозвал меня поближе.
— Ну заходи, новый доктор, — раздался жизнерадостный голос изнутри. — Будем знакомиться.
Вы встречали абсолютно довольных людей? Ну, если они не жители Таиланда? Чтобы вот улыбка от уха до уха, и не придурочная, не фальшивая, а самая натуральная, от души? Гагарина за такую первым космонавтом сделали, чтобы весь мир полюбил нашего парня.
— Добрый вечер, — поздоровался я осторожно, заходя внутрь кунга. Хрен его знает, может, мужик просто обкурился, потому и лыбу давит. Хотя запаха травы не слышно. Обычные связистские ароматы, помноженные на жару и низкое содержание кислорода.