Пару мгновений мы просто смотрели друг на друга, не отводя глаз. Заготовленная ранее фраза напрочь вылетела из головы. Он такой был родной — внутри меня, и такой незнакомый — когда мы встречались теперь, пять лет спустя.
— Проходи, — первым пришёл в себя он и отступил, пропуская в квартиру.
Я не заставила его просить дважды. Разуваясь у входа, машинально отметила, что женской обуви нет.
— А мама? — спросила.
— На работе.
Он ушёл вперёд, и я отправилась следом, неслышно ступая. Здесь, на кухне, многое изменилось. Был сделан свежий ремонт, хорошая техника. Наверное, и в других комнатах тоже.
Не спрашивая ни о чем, Саша включил электрический чайник и начал доставать из ящиков и холодильника продукты — сладкое, сыр, колбасу…
— Не надо, — попросила я едва слышно.
Он замер. Взглянул на меня озабоченно.
— Я не за этим пришла. Ты мне должен.
Его бровь удивленно поползла вверх, и я пояснила:
— Ты должен пятнадцать поцелуев. Когда мы расставались в тот Новый год, ты обещал, что вернешь их за каждый день отпуска в Дании. И хотя срок давности вроде бы вышел — он ведь три года, насколько я знаю, но…
То, что произошло дальше, я не могла бы представить и в самых смелых своих мечтах. Всего в один рывок он оказался так близко… Но и этого я осознать не успела, почувствовав на губах его губы, а руки снова коснулись волос — как тогда… Как сейчас. Время словно слилось в единую массу, перестало существовать, ушло куда-то на дальний план. Было лишь здесь и сейчас. Лишь мы. Вместе. И никакого «чужой», «непонятный»… Это был мой Саша, по которому я так скучала.
— Один, — прошептал он, лишь на секунду отрываясь от моих губ.
После второго я отстранилась сама.
— Если после пятнадцатого ты навсегда исчезнешь из моей жизни, я хочу продлить удовольствие.
Он замотал головой, глядя в глаза с полной серьёзностью.
— Ты исчезла из моей жизни не на пятнадцать дней, а на пять лет. Представляешь, сколько поцелуев я теперь должен?
Я невольно рассмеялась и прошептала:
— Ну тогда ладно, — снова приникая к его губам.
Мы уже не вели счёт, просто наслаждаясь тем, что было потеряно столько лет. А после щелкнул чайник, заставив переместиться к столу. Мы разместились рядом, чтобы ничто больше не разделяло нас. Саша трогательно ухаживал за мной, наливая чай, ловко делая бутерброд, смешно укладывая в сторону мои волосы, чтобы не мешали. Но, конечно, нам обоим хотелось поговорить о главном. И хрупкую грань между прошлым и настоящим нарушила я:
— Саша, у тебя есть девушка?
— Есть, — сказал он.
И всё внутри меня ухнуло вниз.
— Есть, — повторил он, словно решил добить меня этим. И вдруг потянулся к моему виску, убирая за ухо прядь волос. — Её зовут Вера.
Мои губы тотчас тронула робкая улыбка, и я нахмурилась.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Я с тобой не расставался.
— Я с тобой тоже, — прошептала в ответ.
— А Артём? — укорил он.
В ответ я лишь закатила глаза.
— Это смешно. Да, он подкатывал, но я не его девушка.
— Хорошо, — произнес Саша, не сводя с меня глаз.
— Они всё подстроили, Саша. Увезли меня будто бы на каникулы, а сами заперли там почти на год. Лишили средств связи, я даже не знала, что с тобой…
Я, сначала торопливо, а потом всё спокойней и взвешенней рассказывала обо всём. О визите к деду — Виктору Михайловичу — и той печальной новости, которую узнала о нем. О звонке Алёны. Об истории с мамой. О том, как стала жить самостоятельно. О новой работе.
За окном уже стемнело, но мы не стали зажигать свет. Я ощущала рядом его, держала за руку и чувствовала в себе силу.
Саша ничего не комментировал. И лишь когда я закончила повествование, немного помолчав, произнес:
— Теперь моя очередь?
Мне очень хотелось его послушать. Особенно часть про Алену. И про то, как он жил, почему не искал меня все эти годы. С этого Саша и начал.
— Не ожидал от Алёны… Хотя в её состоянии это вполне объяснимо.
— Ты знаешь, где она сейчас?
— Нет, не общался с тех пор, когда мы с тобой были вместе.
Он посмотрел на меня, и я на секунду зависла, сопоставляя. Алена сказала, что Саша был у нее уже после того, как я уехала в Данию.
— То есть ты с ней не… — начала и не закончила.
Он осуждающе покачал головой, словно пытаясь сказать: как ты могла в такое поверить?
— Она денег просила в последнее время. Я знал на что, пытался помочь, но ей было, видимо, комфортно в своем нездоровом состоянии. И тогда у нас с ней просто состоялся жесткий разговор. Она обиделась и больше мы не общались. Видимо, решила насолить и тебе, и мне.