Обе девушки, с гордо поднятыми подбородками, кивнули друг другу и направились в комнату брата.
* * *
Со счастливой улыбкой, улыбаясь во все свои тридцать два, я шёл по улице.
Яркое солнце немного слепило глаза и грело мои щёки. Мне было хорошо. Каждая мышца моего тела пела вместе со мной. Счастье движения наполняла меня эйфорией, и хотелось бежать.
Через пару кварталов, показался парк.
— Ну вот, и побегаем.
Дорожки парка радиально разбегались от центра. Нарезав пару кругов по большому кольцу, решил всё-таки посмотреть, а что же там в центре.
Памятник был необычный и даже неожиданный для корейского города. Бронзовый мальчишка европеец играл на скрипке. Его курточка с оборванными рукавами развевалась на ветру, лихо заломленный цилиндр, казалось вот, вот должен упасть. Скульптор так талантливо передал жизнь и энергию присущую каждому мальчишке, что казалось я слышу залихватскую музыку скрипки.
В восхищении обошёл скульптуру по кругу. Не знаю, что меня подвигло, скорее всего, то что, в прошлой жизни у меня была скрипка. Отец сказал, что умение играть на скрипке закаляет характер, и нанял мне учителя музыки. А мне возьми и понравься. Где же ты моя Ямаха Сайлент, сколько я девчонок с тобой закадрил.
Заскочил на парапет скульптуры, и приняв позу бронзового музыканта, на пару мгновений замер, моё солнышко внутри меня отозвалось, подалось моему порыву, и я представив в руках моё электронное чудо японской музыкальной мысли, заиграл. И пусть ни кто кроме меня не слышал моей музыки, но пять лет научили меня играть и в моём воображении тоже.
Эспозито полилось вокруг меня, гриф скрипки приятно тяжелил мою левую руку, а смычок порхал в правой. О Господи это божественно! Где-то на краю, на периферии моего воображения запорхали яркие звёздочки. «Гничи прилетели», откуда-то из прошлой жизни пришло понимание. Улыбка счастья снова тронула мои губы. А музыка всё лилась, я вложил в этот эфемерный концерт свою душу. Вместе с музыкой звучало моё солнышко.
За Эспозито, «сыграл» шторм Ванессы, и на последних нотах держа музыку на весу, изобразил поклон, разведя руки за спину.
Раздавшиеся аплодисменты заставили открыть глаза.
У моего концерта одинокого скрипача были зрители. Мне хлопали три девушки в одинаковых синих комбинезонах, наверное, служащие муниципалы.
— Браво! Очень красивая музыка! — глаза у девушки горят восхищением, — сыграй нам, что ни будь ещё!
— Просим! — подключилась та которая слева.— Пожалуйста, сыграй, — это уже справа.
Сказать, что я растерялся, это ни чего не сказать, да я просто охренел! Нет, ну а как тут быть спокойным, если в моих руках была моя Ямаха, моя электронная скрипка. Даже сомнений не возникло, что это она. Но как!?
Спрыгнув с парапета, переложив в левую руку к скрипке смычок, еще раз поклонился уже, как положено младшему с уважением к старшим.
— Айм со сори бьютефул лэдис, — с какого то хрена перешёл на английский, — э-ээ, как ни будь в следующий раз, анёон.
И с разворота, сразу лёгкой трусцой подальше от этого странного места.
* * *
День задался, ну а как ещё можно сказать когда, твоя начальница умотала по делам в администрацию района, и назначила тебя старшей. Она, теперь, пусть только сегодня, сонбэ для своих подружек. Ну как не радоваться, и Цой Ха Ныль радовалась. Ну и что, что обязанностей это не добавило, но зато если она и две её подружайки Ли Хонг У и Хо Чха Ынсан, за время отсутствия аджумы, приведут их маленький вишнёвый парк юного музыканта в идеальное состояние, для её дальнейшей карьеры это станет, пусть и маленьким, но существенным плюсом.
Поэтому когда в центре зазвучала музыка она, конечно же, сразу побежала к бронзовому мальчику.
О! Великие духи! Мальчишка играл на скрипке. Нет, ну конечно, не их бронзовый тонсэн. Но этот тоже был великолепен. Его стройная фигура, скрипка и парящий смычок рождали музыку, даже не так это была Музыка небесных сфер. Казалось, что вокруг только небо и звёзды, которые летали вслед за смычком, и берег тёплого моря, А потом, вдруг, скрипка позвала волны, и целый шторм разыгрался в маленьком парке. Вокруг двух юных музыкантов крутился ветер, и грохотало небо, а мятежный солёный воздух кипел и звал бурю.
Она не могла отвести взгляд от мальчика со скрипкой, да нет, наверное, уже парня. Не кореец и не красавец, большой нос и грубоватые черты лица, яркие голубые глаза, казалось они светились…
Ах но какой же он милый, сердечко Ха Ныль громко застучало в груди, пытаясь выскочить к нему, к этому… Манящему… Зовущему куда то, такому сильному... Надёжному и загадочному.
А музыкант тем временем развёл руки, разлучив скрипку со смычком, изящно поклонился, и вместе с ним затихли звуки музыки, кружащие по парку.
Вот только вместо того что бы благодарно принять их аплодисменты парень растерялся, а потом и вовсе сбежал. И это, не смотря на их просьбы остаться и сыграть ещё.
— Ха Ныль-сонбе разве это не чудо!? — обратилась к ней Хонг У, — у меня мурашки по коже до сих пор бегают.
— Да он великолепен! Великие духи! Как он хорош! — Ха Ныль крепко зажмурилась, стараясь запечатлеть навсегда в своём сердце милый образ музыканта.
— А ты чего молчишь Чха Ынсэн-макнэ? — Хонг решила и самую младшую в их коллективе подключить к обсуждению чудесного события.
Но та лишь, молча, протянула руку к статуе бронзового мальчика.
Три девушки в синей форме муниципальной службы клинига ещё долго стояли перед бронзовым музыкантом. Их бронзовый тонсэн теперь играл на электронной скрипке, такой же как и того странного музыканта, так неожиданно ворвавшегося в их маленький мирок.
* * *
Остановился далеко не сразу, а лишь пройдя пару кварталов. Решил остановиться в маленькой уличной кафешке, да и то, только потому, что на вывеске была нарисована чашка кофе стилизованная под велосипед.
Капучино мне сейчас хотелось больше всего.
Внутри на стенах висели велосипеды, колёса и просто запчасти от разных великов. Народа тоже хватало с избытком.
Подойдя к бармену я спросил, обслуживают ли они за столом, или нужно брать самому навынос.
Мне любезно было предложено сесть за любой понравившейся столик, и уже через пару минут я потягивал горячую кофейную пенку.
Передо мной на столике лежала моя скрипка, самая, что ни на есть, натуральная ямаха из самого, что ни на есть, натурального пластика.
Как это получилось? А таксист его знает! Что б этой сволочи и на том свете икалось.
Но как!?
Нет, но вот же, вот, оно моё серебряное чудо.
Поставив кружку, я подцепил ногтем струну, она, естественно, совершенно не мелодично тренькнула.
А ведь звук то был настоящий, и музыку слышали те три девицы восторженного поведения.
А как?
Я снова тренькнул струной. Это же только звукосниматель, здесь нет резонатора для извлечения звука. А где усилитель? А колонки?
Это что же получается? Волшебство?
А я значит волшебник?
Ага, чародей со скрипкой.
О точно — гничи. Сразу вспомнились яркие звездочки, что летали, где то на периферии бокового зрения. Это ведь я тогда книжку вспомнил, там парень на гитаре лабал и волшебство творил.
Так, но это не гитара и я не чародей. Или всё-таки чародей.
Да ну на фиг, хрень какая-то.
Но скрипка, то вот она.
Засада.
Махнув бармену, показал пальцем на опустевшую кружку, вернулся к своим неадекватным мыслям.
Где то там, на краю сознания опять забрезжил страх, что это всего лишь мой наркотическиё бред, лежу сейчас весь обколотый обезболивающими и брежу.
Справившись с нарастающей паникой, пустил мысли по второму кругу.
Получается, что я достал свою скрипку из своего прошлого мира, или все таки воссоздал её, так сказать, материализовав свои воспоминания.
Просидел в кафе долго. Выпил семь кружек кофе. Но так, ни чего и не надумал. Единственное что решил, это попробовать дома потанцевать на тренировке без мечей, и попробовать призвать клинки как скрипку. Если они пропадут из комнаты, значит ни хрена это не материализация.