Сначала бледная, кожа на лице приобрела мраморно-белый цвет, ещё через четыре десятка секунд она стала отливать розовым подобно опалу светом. Следом по лицу побежали морщинки, сразу состарив женщину на пару десятков лет. Лед в глазах растаял, явив посетителю голубые глаза, расширенные зрачки сфокусировались на пришедшем и тихий, шипящий голос раздался под каменными сводами:
— Мой сын решил опять,
Негодный отпрыск мрака,
Кусочек времени забрать,
Откинув кость аббака.
— Глаза твоей внучки стали алыми. — Мужчина внутренне сжался готовый к любым неожиданностям.
Платье женщины взметнулось вверх, опадая невесомым бумажным пеплом явив сильное тело, стоящее на девяти змеиных хвостах, покрытых, отливающих голубым металлом, чешуёй. Два крыла, сотканных из ледяного пламени, ударили по воздуху, разметав остатки платья, явив налитую грудь, и плоский живот.
— Старый мальчик, Старый враг
Явит миру острый меч
Он на землях Когурё
Будет жизни наши сечь.
— Мама пришло время мести, пойдём я познакомлю тебя с твоей внучкой, — мужчина низко поклонился, протягивая руку.
В тёмном, душном, помещении с низким потолком, посредине стоял треугольный стол с закруглёнными краями, девять факелов истинного пламени бросали блики, на вычурную, серебряную посуду, кувшины с высокими горлышками, бокалы горного хрусталя, искрились бриллиантовым блеском. Парящие вкусным запахом супницы, парное мясо на блюде рядом с вмонтированной в центр стола жаровней, ни чего из этого не привлекало сидящую га одном из трёх кресел-оттоманок с высокими подлокотниками и отсутствующими спинками, девушку закутанной в банный халат.
Николь дю Плесси де Решильё бездумно смотрела на отражающийся в полированном боку соусника свет факела. Позади была боль и побег из Сеула, тяжёлый перелёт до Парижа и двести двадцать километров на такси.
Она дома, в замке где её никто не ждёт. Впереди тяжёлый разговор с отцом, простое поручение родителя ею провалено с треском, что было сложного убить пятнадцатилетнего мальчишку. Даже выдумывать ничего не нужно было, он сам помог, и вызов принял. И что? Она не смогла себя удержать, показала свою заинтересованность, влезла в дуэльный договор, тем самым показав, что дуэль не случайность, и всё. Её выпнули из страны демонстративно, как драную кошку поливают помоями, так ещё и её очистили светом, тем самым показав ей кто она есть. Удержать человеческую ипостась стоило сильнейшей боли, кожу жгло и плавило, испытывая силу воли наследницы древнейшей фамилии Плесси. Конечно отец всё понял, иначе зачем было назначать встречу в этом месте где ни какое святое волшебство её не достанет. Девушка посмотрела на свои руки поднеся их глазам, кожа снова была чистой и белой, как и положено аристократке, перья голубого огня исчезли и руки больше не чесались. Вот только глаза, они стали алыми и в темноте заметно светились. Ну ни чего отец поможет, в крайнем случае можно очки носить.
Двери в залу открылись и вошёл её отец — Францу дю Плесси де Ришельё и странная женщина в долгополом платье до пят, тяжёлым шлейфом волочащееся вслед за хозяйкой. Длинные волосы цвета чистого серебра искрились в свете факелов как шерсть у кошки во время грозы, пронзительно голубые глаза и старящие мимические морщины, женщина, казалось плыла над полом, совсем его не касаясь ногами, на миг показались сложенные крылья за её спиной, но это скорее всего блики истинного пламени играют с воображением. Николь поднялась с оттоманки, с почтением склонив голову поприветствовала отца:
— Здравствуй отец.
— Здравствуй Николь, — Мужчина остановился перед девушкой внимательно вглядываясь в её лицо, — познакомься это твоя бабуш…
Закончить он не успел, серебристым росчерком метнулись волосы, хлестнув отца и сына по лицу, его мать коршуном, распахнув крылья, набросилась на дочь сбивая ту на пол. Змеиные хвосты жёстко зафиксировали на каменном полу девушку, распахнутые крылья, шатром, укрыли от жадного взора мужчины неприглядную картину.
Семь минут из-под крыльев доносилось хлюпанье, перемежаемое чавканьем, по каменной мозаике потекли тоненькие алые ручейки крови, складываясь в сложную печать с рогатой козьей головой в центре. Кровь вспыхнула, высоким, всепроникающим пламенем оставив на потолке чёрное отражение. Две женские фигуры воспарили, зависнув посредине, Факелы на стенах вспыхнули, на краткий миг пронизав призрачным светом парящие фигуры, и потухли погрузив всё в непроглядную тьму.
— Свет! — мужчина хлопнул в ладоши. По стенам и потолку вспыхнули светильники залив Малую Залу электрическим светом.