— За арками видны проходы в другие миры.
Выругавшись про себя, не найдя, что ответить коту, с трудом подавил желание повернуть направо.
— Сначала дело, — начал почему-то уговаривать своего фамильяра, — Гамюн не к каждому прилетает, сам говорил.
— Да хозяин. — голос кота так и остался безэмоциональным, как у навигатора, — в крайнем случае мы при желании всегда сможем вернуться.
— Сам то в это веришь? — хмыкнул себе под нос, — вопрос риторический отвечать не нужно.
Кот отвечать не стал, а я, вывернув руль влево объехал, приличных размеров валун. Камней впереди появлялось всё больше и больше. Движение замедлилось. Пришлось сбрасывать скорость. Тяжёлая машина не предназначена для слалома. В иных местах с трудом удавалось проехать меж двух камней. Похоже вскорости придётся оставить технику на произвол судьбы, отправившись дальше пешком.
Впрочем, мои опасенья не подтвердились, преодолев затяжной подъём, пришлось резко тормозить, упираясь руками в руль, чтобы не расквасить нос о руль. Клубок застыл перед каменным обелиском.
Похоже конечная точка. Приехали.
— Вася контроль, я наружу.
— Принято.
— Юрисси? — испуганный голосок заставил обернуться.
— Проснулась принцесса? — спрашиваю не задумавшись, на великом и могучем.
— Юрисси я связана? Я снова одержима демоном? — голосок дрожит, глаза наполняются страхом.
— Всё нормально, — не задумываясь произношу фразу на корейском используя неформальные обороты, — ты просто уснула крепко, вот мы тебя и привязали, чтобы в движении не упала и не ушиблась. Сейчас развяжу.
Девушка, хотя скорее молодая женщина, этих кореянок не понять, каждый раз спотыкаюсь. Ли Юн Хён выбралась вслед за мной из бронированного нутра машины, с удивлением оглядываясь на серую от пепла равнину, оставленную позади колею с чётко прорисованными следами ёлочки шин.
— Где мы? — Юн Хён тоже перешла на панмаль, видимо стресс и всё такое.
— Вот сейчас и узнаем, — я подтолкнул девушку к машине, — ты на всякий случай побудь внутри, так безопаснее будет.
Обелиск в виде вытянутой четырехгранной пирамиды, метров шесть семь в высоту, выточенный неизвестным мастером из единой, чёрного мрамора, глыбы, возвышался передо мной монолитом гладкой, блестящей поверхности, в глубине мрамора словно за толстым стеклом, светился мягким светом, герб нашего Рода, за единственным отличием. Сверху, щита торчала рукоять легко узнаваемого меча. Моего меча – кладенца, острие которого выглядывало из-под шита, упираясь в основание обелиска.
— Неожиданно, — произнёс я, внимательно вглядываясь в глубину камня, повинуясь наитию двинулся вправо, реши обойти обелиск по кругу. Четыре метра, сторона у основания, фигня вопрос. Правда потряхивает внутри, но это так, мандраж предвкушения. Похоже я у старой могилы своего предка, а может и нет…
Дойдя до тыльной стороны, застыл в удивлении разглядывая выемки, явно предназначенные для подъёма человека на вершину пирамиды.
— Значит мне туда дорога, — пропел на мотив старой, военных лет, песни.
— Неожиданно. — Повторяюсь блин.
Посредине небольшой площадки, метра два по диагонали, венчающей вершину обелиска, стояла ещё одна маленькая пирамида, из которой торчал клинок, так знакомого мне меча. Тяжело вздохнув, бросил взгляд, туда вниз. Вася на броневике смотрит в небо, бдя и охраняя, из соседнего небольшого люка, над командирским местом торчит головка Ли Юн Хён, с детским любопытством во взоре. И камни, много камней вокруг, торчащие из пепельной подушки обломанными клыками. Нда. Мрачновато тут, ничего не скажешь. Мрачно и тревожно, вот как.
Решившись, берусь за рукоять, ожидая сопротивления тяну вверх и с лёгкостью, словно вместо полного ведра поднимаю пустое, выдёргиваю меч, вздёрнув его над головой.
В следующее мгновенье, всё вокруг приходит в движение. А сверху сквозь, тяжёлые пепельные облака бьёт луч солнечного света упираясь точно в остриё моего меча. И словно струна порвалась, с лёгким мелодичным звоном, луч распадается на мириады ярких искорок, осыпаясь вокруг яркими снежинками света.
Вдох, выдох. Взгляд скользит за падающими снежинками, чтобы увидеть, как на месте упавшей искорки из пепла собираются фигуры людей. С десяток ударов сердца и вокруг обелиска стоит грозное войско. Суровые лица седоусых воинов, восторженная юность безусых отроков.
Людское море. Сколько здесь? Наверное тысячи. Нет у меня опыта подсчёта людской массы.