Чертову дюжину гномов споро пеленали в липкие тенета многоногие победители. Вдоволь напоенные паучьим ядом коротышки лишь слабо сопротивлялись. И нигде не было видно бедного хоббита, хотя один или два гнома, на остатках воли пытались найти его взглядом или докричатся, пока еще могли. Но очевидно, ему посчастливилось еще в самом начале боя каким-то чудом затеряться в сумраке леса, среди затхлой листвы и корней.
Скайон пробирался среди деревьев, едва не соскальзывая мокрыми от грязи сабатонами по корням. Кровь, разгоняемая двумя сердцами и разгоряченная недавней схваткой ритмично стучала в голове. Гномы казалось только что были рядом, а теперь их и не видать нигде. Надо вернуть их, но пауки были всюду. Он слышал их, чувствовал их запах, перебиваемый теперь смрадом останков. Но наученные предыдущим уроком, в поле зрения они более не совались.
Воитель упорно шел в направлении, куда мутанты утащили его подопечных. Изредка попадавшиеся обрывки одежды, мелочи вроде пуговиц и следы самих пауков не давали сбиться с верного пути. Отсутствие следов крови и знание о привычках знакомых ему видов подобных созданий вселяли надежду, что он успеет их спасти.
Откуда-то справа донеслись крики и звуки драки… Удары метала о металл? Кто-то третий вмешался или компания Торина окончательно сбрендила под влиянием дурмана и начала маленькую междоусобицу?
В какой-то момент ощущение присутствия враждебных сил пропало, сменившись резкой тишиной. Затаились, отступили?
Спустя минуту внезапно сзади раздались тихие, на грани чувствительности шаги. Двуногого. Резко обернувшись он узрел стоящего на ветви гуманоида в плаще с луком в руках. Мелькнувшие под капюшоном миндалевидные глаза и ненормально для человека длинные уши не оставляли сомнений. Эльф.
Снова звуки шагов, один в один как предыдущие. Но уже по ходу движения. И хлесткий удар нити по дереву.
В шлем развернувшего обратно легионера ударила стрела, попав точь-в-точь в левый визор.
И бессильно отскочила, даже царапины не оставив на армированном материале.
Повисла тишина, в какой-то миг прерванная искренним, с нотками безумия смехом обильного покрытого ихором астартес, но со все еще узнаваемой для знающего человека геральдикой на броне.
— Вы надеялись, что жалкая стрела из примитивного лука сможет поразить меня? Это хуже, чем преступление… Это ошибка.
Незаметным для человеческого глаза движением метнув выхваченный боевой нож в стоявшего перед ним ксеносом, Ривальд подскочил к замешкавшемуся второму остроухому. Удивление в его глазах смешалось со страхом, когда неожиданно быстрый для своих размеров рыцарь прыгнул к нему. И схватил его за вытянутую руку лопатообразной ладонью, до хруста сжав ее. До хруста костей невезучего эльфа.
Тот взвыл от боли, пытаясь вырваться или разжать кулак, но его палачу были глубоко безразличны его страдания и попытки раскрыть державшую его железную длань. Экзекуция продолжилась. Через некоторое время избитый до полусмерти, с измочаленной до состояния безвольного куска мяса рукой остроухий был милостиво отправлен в спасительное забытье точно рассчитанным анестезирующим ударом по голове.
Все-таки Ривальд дал слово, что не будет убивать их, без непосредственной угрозы жизни.
Возвращаясь к его напарнику, он застал его за увлекательным занятием, по вытаскиванию клинка, пригвоздившего его предплечье к стволу дерева. Зазубренное на обухе лезвие глубоко ушло в древесину. Услышав приближение жуткого человека, эльф вперил напряженный взгляд в лицевую сторону его шлема, не прекращая попыток освободится.
И неведомый рыцарь вновь заговорил на всеобщем.
— Сомневаюсь, что тебе понравились недавние несколько минут жизни твоего дружка. Уверен, они тебе совсем не понравились. Вероятно, это были худшие мгновения его жизни, хотя мне, право, это доподлинно не известно. Впрочем, сейчас я раздумываю о том, что приготовить для тебя, ксенос. В сущности, у тебя есть богатейший ассортимент из двух вариантов — я освобождаю тебя, а ты спасаешь себя и сородича от печально участи истечь кровью в этом поганом лесу или же творишь глупости и умираешь. Выбор за тобой. И поторопись, утекающая жизнь твоего напарника ждать не будет.
— Первое, — будто выплюнув, сказал эльф весьма благозвучным голосом, пытаясь прожечь взглядом фигуру астартес.
— Мудро.
Одним движением клинок покинул рану. Хотя это было явно очень болезненно, чужак не издал ни звука. Едва оказавшись на твердой земле, он кинулся спасать куда как более тяжело раненого сородича. И лишь убедившись, что немедленно он умирать не собирается, занялся перевязкой своей раны.
Всего этого Скайон уже не застал, уйдя едва забрав оружие, не став ожидать продолжения. Да и зачем?
«Какой негостеприимный этот лесок. Унылая флора, агрессивная и мутировавшая фауна, вдобавок еще и недружелюбные ксеносы. Хотя, где дружба и где ксеносы… А судьба гномов-то проясняется. Из огня да в полымя.»
====== Глава 8. К Озерному городу. ======
Скайон пробирался дальше, в глубь леса, на звуки битвы. Оставшихся позади ксеносов он не то что бы опасался, но оставлять противников в живом виде
в собственном тылу ему претило, противоречило всем привычкам, накопленным за долгую службу. Впрочем, он утешал себя данным словом и тем, что вывел их из строя и деморализовал в достаточной степени, что бы не опасаться удара в спину.
Приближаясь к источнику шума, Скайон перешел на более тихий шаг. Ровно настолько насколько позволяло красться больше почти два с половиной метра роста и далеко за полтонны веса. Впрочем, он был невысокого мнения о своих способностях маскировки, особенно против таких чутких ушей. Как никак, он по большей части линейный пехотинец. Наконец десантник заметил впереди себя небольшую прогалину, через которую вытянулась цепочка несчастных гномов, под конвоем очередных эльфов. Все коротышки, с ног до головы, были покрыты паутиной и ихором, а вокруг них, с изготовленными к бою луками, отирались с пару десятков ксеносов. Вертя в руках один из клинков, что они нашли в пещере троллей, один из эльфов, их командир, судя по всему, ненадолго замедлил движение и что-то угрожающе-презрительно проговорил Торину. Перекинувшись парой фраз на своем, стоит отметить, весьма благозвучном языке, он оставил предводителя гномов в покое и чужаки заметно прибавили ходу, уводя пленных куда-то в глубь чащи. Этого Скайон допустить не мог. Уже не скрываясь, он рванул прямо к ним, не заботясь о том что бы переступать корни и кусты, просто напросто сминая их.
Взмахом руки отдав приказ о выдвижении, Леголас обернулся в сторону, куда ушли разведчики. Оным следовало поторопиться, звуки битвы, а скорее уж бойни, были слишком зловещими. Невнятные угрозы полувменяемых гномов несли мало информации, но услышанный ранее шум истребления выкидышей Унголиант заставлял отнестись к ним серьезно. Огромный человек из неведомых далей, с колдовским оружием и в немыслимо прочных доспехах, под которым проминается земля и трескается камень, значит? Отцу будет не лишним об этом услышать.
Отосланные эльфы все не возвращались и некоторые воины начали высказывать беспокойство. Чего уж там, самого принца начали одолевать сомнения — а не послал ли он их на верную гибель? Эльфийский принц отдал приказ выдвигаться.
Слева-сзади на грани слышимости раздался лязг. Спустя пару ударов сердца раздались встревоженные возгласы стражей. Он было обернулся, успев услышать едва различимую на фоне треска лопающейся древесины поступь и похожее на хрипы дыхание, а затем мир вокруг треснул и завертелся, а сам он врезался в дерево, и, согнувшись от боли, завалился на спину.
Сложно сказать, сколько продолжалось забытье. А пробуждение было несладким. Подхватившая его закованная в неведомый металл лапища здоровяка не слишком аккуратно удерживала его на весу, казалось вот-вот готовясь сокрушить его кости…
Монструозных размеров латник спокойно и неподвижно стоял посреди формации лесных эльфов, одной рукой удерживая на весу сына их повелителя и казалось, ни капли не беспокоящийся направленных в его сторону стрелам, копьям и иным орудиям смертоубийства.