Безжалостный убийца повернул в его голове сигнальный факел и затушил его как сигарету. Шипело обугленное мясо. В последних сполохах огня блестнула пластиковая маска хоккейного вратаря.
Джими, застегивая молнию джинсов и поправляя ремень, выходил из кустов.
— Эх, черт, кролик убежал, — цедил он сквозь зубы, — хорошее жаркое было бы. Эй, Пит, если ты, свинья, машину не починил, то ты мертвец.
Джими посмотрел на уткнувшегося головой во внутренности машины своего приятеля. Он подумал, что Пит усердно занят делом и сел в кабину. Он поворачивал ключ в замке зажигания, стартер несколько раз провернулся, а двигатель никак не заводился.
— Ну давай, давай, — приговаривал Джими, — эй ты, падла, чего ты там копаешься?! Уже давно можно было все починить!
От нетерпения Джими подпрыгивал на сиденье.
— Эй ты, свинья, что ты там возишься! — кричал Джими и вновь пытался завести мотор. — Ничего не получается, ничего не получается… — начал он припевать в такт вхолостую крутившемуся стартеру.
Мотор чихнул и, наконец, завелся.
— Эй ты, Пит, молодец, наконец-то сделал! Закрой капот и возвращайся в машину.
Но приятель не поднимал головы от машины и, чтобы лучше разглядеть его, Джими привстал на сиденьи.
В этот момент его за волосы схватила сильная рука, а к горлу приложилось лезвие огромного тесака. Джими даже не успел вскрикнуть. Лезвие до позвоночника разрезало горло, густая кровь хлынула на футболку Джими. Рука, державшая его волосы, разжалась, и парень упал головой на руль, включив сигнал автомобиля.
Так и остался стоять в ночном лесу этот автомобиль, разрывая тишину ночи пронзительной сиреной.
А безжалостный убийца все дальше уходил в лес в поисках очередной жертвы.
Через полчаса аккумулятор сел, сирена смолкла, и молчаливая машина с двумя трупами стояла на обочине лесной дороги.
— Томми, Томми! Умри, умри! — звучал истошный крик в голове юноши.
Томми весь в поту подхватился с постели. Он смотрел в белый потолок, не понимая, что с ним происходит. Нго руки сжимали виски. Хрустели пальцы. Томми, широко открыв глаза пытался прийти в себя.
— Томми! Томми! — звучал женский голос.
Парень вскочил с постели, подбежал к тумбочке, вытащил шуфлядку и высыпал на столешницу горсть снотворных таблеток. Он схватил несколько штук и судорожно проглотил. Голос исчез.
Но в зеркале, в которое вглядывался Томми, стоял безжалостный убийца Роджер, занося для удара тяжелый обоюдоострый топор. Пластиковая маска поблескивала на его голове. Томми закрыл глаза и через мгновение вновь их открыл. В зеркале никого не было.
В столовой лечебницы шло приготовление к завтраку. Девушки расставляли тарелки. Маленький негритенок Реджи помогал им. Его дедушка был рядом. Он большим ножом резал хлеб.
— Дедушка, дедушка, а можно я схожу к брату? — обратился к нему негритенок.
— Посмотрим, — сказал старик.
— Ну, дед, ты же знаешь, как я к нему отношусь. Ты же знаешь, я очень хочу сходить.
— Я тебе уже сказал — посмотрим. А теперь иди помогай. И маленький мальчик в спортивной футболке с цифрой пять на спине бросился к столу, чтобы быстрее помочь девушкам приготовить завтрак.
— Эй, иди сюда, — улыбаясь, проговорил старик. — Ну иди сюда, ладно.
Мальчик радостно побежал назад к дедушке. Старик обнял внука и поцеловал его в лоб. Мальчик сокрушенно завертел головой.
— Дедушка, дедушка, сделай одолжение, обратился он к старику, — сделай одолжение, никогда при посторонних не целуй меня, особенно при девчонках.
И парнишка принялся вытирать лоб, куда секунду назад поцеловал его дедушка.
— Ладно, давай, зови всех на завтрак.
Мальчишка подбежал к открытой двери, выглянул во двор и громко закричал:
— Пожалуйста, все на завтрак. Пожалуйста, жрать идите. Жрать идите! — все громче и громче выкрикивал парнишка.
— Как он разговаривает! Как он разговаривает! — сам себе возмущался старик, — жрать, говорит, идите, да еще «пожалуйста»! Вот чертенок! Вот чертенок! И что с ним делать?! Меня не слушается! Вообще никого не слушается! Но парнишка хороший, очень хороший! — сказал старик и понес большое блюдо, полное жаркого на стол.
Первыми пришли на зов Джейк и его подружка Роби. Они вошли в столовую, оглянулись и сели на свои места. Джейк был довольно привлекательным, но очень нерешительным парнем. Он боялся всего. Боялся показаться смешным, если нужно было в дверях пропустить вперед свою подружку Роби. А потом, передумав, боялся показаться смешным, пройдя вперед сам.
Но Роби, зная его нерешительность и то, что она нравится парню, тряхнула своими белыми волосами и прошла к столу.
— Ты знаешь, Джейк, — сказала девушка, — Я уже начинаю скучать по Джою.
— Я тоже, — ответил Джейк. — Раньше мне казалось, что он только раздражает, а теперь я понимаю — это был хороший парень.
— Да, — согласилась Роби, нам всем теперь будет его не хватать.
— Я надеюсь, Виктор получит то, что он заслужил, за убийство. — Сказал Джейк.
— Я тоже надеюсь, — сказала Роби и придвинула к себе тарелку с молоком, в котором плавали еще сухие кукурузные хлопья.
— Лари, послушай, — возмутилась одна из девушек, сдергивая наушники с головы своей подружки. — Ты же поставила слишком много тарелок.
— А, что, я не поняла, — изумилась Лари.
— Я говорю, ты тарелок много поставила.
— Как всегда, — сказала Лари.
Негр-старик, услышав, что за столом возник спор, поспешил вмешаться.
— Виктор и Джой навряд ли будут сегодня с нами завтракать.
Да, и я так думаю, — поддакнул дедушке Реджи по прозвищу Крыса.
Ну хорошо, извините, — манерно произнесла Лари. — Я могу убрать эти две тарелки.
Она поднялась из-за стола и принялась убирать лишние приборы.
Джейк зло ударил кулаком по столу. Его нерешительность как ветром сдуло.
— Зачем Лари нужно было ставить мертвецу прибор!? — возмущался он.
— Я же сказала: «извините», — процедила сквозь зубы Лари.
На шум в столовой спустился доктор Лютер.
— Простите, ребята, у вас что-то происходит? Недоразумение? — поинтересовался он.
Лари, ни слова ни говоря, поставила тарелки Вика и Джоя в буфет. Доктор Лютер неторопливо занял место во главе стола, прямо перед большим, сложенным из дикого камня, камином.
— Ребята, — начал он, — я знаю, вам всем будет трудно привыкнуть. Нам всем нелегко. Так что давайте не ругаться и не вспоминать. А просто начнем завтракать. Так, как мы завтракали каждый день.
Все развернули салфетки и молча принялись за еду. За столом еще пустовало несколько стульев. Открылась дверь и пошел Томми. Он задумчиво почесал себя за ухом и остановился в нерешительности, выбирая, на какой из двух пустующих стульев ему сесть.
Лютер позвал парня.
— Томми, если тебе не тяжело, сходи наверх, позови к завтраку Эди. Может, у него остановились часы? И он не знает, что нужно идти в столовую.
Томми стоял в задумчивости.
— Томми, ну я прошу тебя, — ласково говорил Лютер, стараясь вывести парня из молчания. — Сходи и позови Эди.
— Хорошо, — как бы к самому себе обращаясь, проговорил Томми. — Я сейчас позову его.
Но не успел Томми подойти к двери, как та открылась и из-за нее выскочила с диким рычанием лохматая, с зеленым лицом, горилла. В клетчатой ковбойской рубашке.
Томми отпрянул, узнав одну их своих самодельных масок.
— Что, испугались?! — хрипел из-под резиновой маски голос.
Все в столовой захохотали. Только лишь Томми, затаив злобу, смотрел на вошедшего. Эди стащил маску, вытер пот и тоже весело расхохотался.
— На, держи своего урода. — Бросил он Томми в руки маску гориллы. — Расслабься, вождь, у тебя что, чувства юмора нет?
Но тут Томми не выдержал, он даже сам не понял, как это получилось. Он нагнулся, схватил Эди за ногу и, подбросив его в воздухе, обрушил на сервировочный столик, заставленный вазами с фруктами. Тонкие ножки стола хрустнули, и Эди беспомощно покатился по полу. А Томми бил его сверху, бил кулаком в лицо.