Только одна вещь оставалась здесь неизменна. К Тине снова вернулось чувство неизъяснимой тревоги. Чувство — в этом месте прячется что-то страшное, то что ей не подвластно, что сломало ее жизнь.
Эта непонятная тревога исходила от озера, от его спокойной и безмятежной на взгляд воды.
Как прошла поездка? — поинтересовался доктор Круз.
— Поездка была приятной, — ответила женщина.
Мать Тины — миссис Шеферд взяла доктора Круза под руку и отвела от дочери, она говорила шепотом, боясь, чтобы их не услышали:
— Тина очень не хотела ехать сюда, вы же понимаете, ей тяжело вспоминать…
— Но это единственный способ помочь ей.
Доктору тоже явно не хотелось, чтобы их услышала Тина.
— Может, все-таки попробовать другой способ? — запоздало предложила миссис Шеферд.
— Мы же договорились с вами действовать заодно…
— Но сердце матери мне подсказывает — это навредит ей.
— Доверьтесь мне.
— Я пробую убедить себя, но ничего не получается, я боюсь за Тину.
Доктор Круз высвободился и подошел к машине:
— Как твои дела, Тина? — спросил доктор.
Но его вопрос остался без ответа. Тина сосредоточенно всматривалась в до боли знакомый пейзаж. Она смотрела на белую шлюпку, привязанную к причалу; на мостики, которые уходили в озеро; на отражение их деревянного двухэтажного дома, оно как в зеркале, только в перевернутом виде, лежало на глади воды.
Она смотрела на огромные темные деревья, которые за эти пять лет стали еще большими; на клочья мха, свисавшего с их серых густых и толстых ветвей. Потом она взглянула на небо: оно было чистое, голубое и безмятежно спокойное.
И на какое-то мгновение уверенность вернулась к девушке. Ее растерянность, как бы прошла. Но тревога все еще гнездилась в глубине души, все еще не давала сосредоточиться и стать спокойной.
На пестрых шезлонгах, буквально в пятнадцати метрах от машины Шефердов, загорали девушки. Молодые мускулистые парни, в шортах и высоких кроссовках, переносили нехитрую поклажу из машин в дом.
На причале стоял большой магнитофон, из которого лилась легкая музыка.
Одна из девушек, приподняв темные очки, взглянула на кучерявого парня, который держал в руках ящик с пепси-колой, и бросила ему:
— Как дела, Ник?
— А что могло измениться, Мелиса?
Молодой парень подмигнул девушке-блондинке, сидевшей в шезлонге.
— Но у тебя такой взгляд…
— Какой?
— А вот такой.
— Уточни.
— Как у взбесившегося гиббона.
— Но мой взгляд сейчас предназначается не тебе. — Парень хотел поддразнить девушку.
— А мне и не интересно, на кого ты так смотришь, на цепь я тебя и не собиралась садить.
— Так я свободен?
— Так же, как и я.
Ник же в это время смотрел на Тину. Бывает так, что с первого же взгляда, вроде бы случайно брошенного, зарождается какое-то чувство.
Тина почувствовала на себе взгляд парня, подняла голову, открывая багажник. Их взгляды встретились, и Тина робко улыбнулась. Эта улыбка на какое-то мгновение преобразила ее лицо. Оно стало спокойным и красивым.
— А вот и наши соседи, — сказала миссис Шеферд. — Наши новые соседи.
— Я надеялся, что нам никто не помешает, — скривился в гримасе доктор Круз.
— А чем могут помешать веселые ребята. Скорее мы будем мешать им своими угрюмыми лицами.
Доктор Круз в ответ на ее слова бросил недовольный взгляд на молодых людей. Потупив глаза, слегка сжался. Ему явно не хотелось, чтобы в этом загородном доме на берегу Хрустального озера присутствовали посторонние люди, потому что у него были совершенно иные планы.
Одна из девушек, блондинка в черных очках, смотрела, как доктор Круз и миссис Шеферд вносят в дом чемоданы.
— А мамочка у нее будет посимпатичнее, — сказала она, провожая взглядом доктора и миссис Шеферд.
Она явно перехватила взгляд Тины и Ника. Она явно почувствовала, что Нику с первого взгляда очень понравилась Тина.
— Здесь все это и началось? — поинтересовался доктор у миссис Шеферд, когда они вошли в дом и прикрыли входную дверь.
Несколько минут доктор рассматривал гостиную, потом поднял тяжелый чемодан с рукописями, кофар с видеокамерой и хотел уже пойти распаковывать поклажу, как его остановила мать Тины.
— Погодите, я хочу поговорить с вами.
— У нас еще будет много времени на разговоры, я же психоаналитик. Только разговорами и занимаюсь.
— Меня все не покидает тревога, — женщина говорила осторожно, боясь задеть профессиональные чувства доктора.
— Запомните, мы договорились действовать заодно, вы не должны перечить мне, особенно при дочери. Она вернулась туда, где произошла трагедия, и ее душа сейчас особенно ранима, но другого способа нет.
— Доктор Круз, как вы думаете, это поможет ей? — заискивающе заглядывая в глаза доктора, спросила миссис Шеферд.
— Я конечно понимаю, что в клинике прогресс был не очень значительным, еще я понимаю, миссис Шеферд, что вам очень тяжело находиться здесь, но поймите и меня, то, что я задумал, требует именно таких методов. Именно такого лечения.
Миссис Шеферд в ответ на убедительные слова доктора попробовала улыбнуться. В ней еще теплилась надежда, что ее дочери можно помочь.
— Я сделаю все, что смогу, чтобы помочь своей дочери и вам, доктор Круз. А теперь поднимайтесь в комнату на втором этаже. Это раньше был кабинет Джона. Так что не удивляйтесь.
Пока доктор Круз и миссис Шеферд устраивались в большом деревянном доме, Тина доставала из багажника машины свои вещи. Она подняла тяжелый чемодан, и, когда пыталась поставить его на землю, замки открылись и из чемодана на землю хлынуло все содержимое: одежда, книги, кремы, косметика.
Ник, который рассматривал мотор машины, увидев, что у девушки случились неприятности, мгновенно бросился ей на помощь.
Две девушки, лежавшие в шезлонгах, вновь приподняли очки и недовольно посмотрели на суету своего парня. Им явно не понравилось то внимание, которое Ник оказывает незнакомой белокурой девушке.
— Ну как она тебе? — спросила брюнетка у своей подруги.
— А, знаешь, я ее даже не заметила, какая-то она вся бесцветная и невзрачная.
— Хм, — в ответ на замечание сказала брюнетка. — Для тебя она может и невзрачная, может даже и бесцветная, для тебя ее может и не существует, а вот твоему Нику она явно по вкусу. Посмотри, как стремглав он бросился ей на помощь. Думаю, что ни к тебе, ни ко мне он бы так не бежал.
Брюнетка ехидно улыбнулась, довольная своей шуточкой и уставилась в яркий журнал мод.
Блондинка вновь прикрыла глаза темными очками. И по выражению ее миловидного лица было трудно понять, какую реакцию вызвали слова подруги в ее душе.
— Давайте я помогу вам, — сказал подбежавший парень, поднимая белье и бросая его обратно в чемодан.
Тина слегка засмущалась. Она не хотела, чтобы кто-то посторонний прикасался к ее вещам.
— Не надо, я сама справлюсь.
— Ну что вы, что вы, я вам помогу.
Парень, как бы играя, слегка небрежно хватал блузки, юбки, шорты и складывал в большой блестящий чемодан.
— Простите, простите, извините, пожалуйста, извините, ничего страшного, простите, — говорил парень, двумя пальцами подхватывая то кружевной бюстик, то майку с очень узкими бретельками, то шорты или колготки.
Тина смущенно улыбалась в ответ.
Парень, увидев ее улыбку, начал улыбаться еще шире. И смущение девушки понемногу улетучилось.
— Что бы я без вас делала, — шутливо, но с благодарностью сказала Тина и, подхватив огромный блестящий чемодан, из которого торчали края разнообразной пестрой одежды, весело побежала к дому.
Парень смотрел ей вслед. По его взгляду несложно было понять, что ему очень понравилась эта девушка. Ник приподнялся с колен, захлопнул багажник машины Шефердов и сам себе сказал: «Отлично. Урод. Тебе повезло, ты снова встретил красивую девушку. Да, да…, как бы мгновение еще размышлял вслух Ник, — и зачем я только тянул с собой на день рождение кузена эту белую крысу, эту Мелису, ведь она же стерва, натуральная стерва, — он еще на мгновение задумался, а потом сам себе сказал, — но ведь мне нравятся стервы. Правда, не всегда».