Лэниган кивнул.
- Да, но, хотя девушка, вероятно, весила побольше, чем миссис Смолл, Бронштейн намного крупнее вас, рабби.
- Полагаю, в этом все дело, - сказал раввин, вводя Лэнигана в свой кабинет.
- Ну, как вам понравился Бронштейн?
- Кажется, сегодня я узнал его получше. Такой человек едва ли совершил бы...
- Рабби, рабби, - раздраженно перебил его Лэниган. - Если бы вы повидали столько преступников, сколько их видел я, то знали бы, что наружность не имеет значения. Думаете, у вора вороватый вид, а у мошенника бегают глаза? Черта с два! Прямой открытый взгляд - его рабочий инструмент. Таких, как вы, называют книжниками, а раввины, наверное, книжники вдвойне. Я и сам очень уважаю и книги, и книгочеев, но в подобного рода делах важен житейский опыт, а не начитанность.
- Но, если наружность и повадка обманчивы, стало быть, они неважны, мягко проговорил раввин. - В таком случае мне трудно понять, как действует суд присяжных. Что же тогда лежит в основе их решений?
- Улики, рабби. Математически выверенные улики, если они есть. А если нет, то степень вероятности.
Раввин медленно кивнул и вроде бы невпопад спросил:
- Вы знаете что-нибудь о нашем Талмуде?
- Это свод законов, правильно? Он имеет какое-то отношение к происходящему?
- Строго говоря, это не свод законов. Наш свод законов - книга Моисеева, а Талмуд - толкование этих законов. Не думаю, что он напрямую связан с вашим нынешним расследованием, но могу и ошибаться, ибо в Талмуде найдется все что угодно. Сейчас я имею в виду не столько его содержание, сколько методику изучения. Когда я был подростком и только поступил в богословскую школу, все предметы - иврит, грамматика, литература, скрижали - преподавались самым обычным способом, как дисциплины в светской школе. То есть, мы сидели за партами, а учитель - за большим столом на возвышении. Он писал на доске, задавал вопросы, выслушивал ответы, давал домашние задания. Но, когда мы начали проходить Талмуд, методика преподавания изменилась. Представьте себе громадный стол, за которым сидят ученики. Во главе стола - учитель с длиннющей бородой патриарха. Мы читаем отрывок, какой-нибудь короткий постулат закона, а засим следуют возражения, объяснения, доводы раввинов древности и, наконец, верное толкование отрывка. Еще не совсем понимая, что делаем, мы начинаем выдвигать собственные доводы, возражать, отмечать тончайшие различия, расставлять акценты, выписывать логические кренделя. Иногда учитель выступал как защитник того или иного постулата, а мы засыпали его вопросами и возражениями. Наверное, приблизительно так же травят медведей: не успевает могучий зверь сбросить одну шавку, как в него впиваются клыки следующей. В ходе спора вас осеняют все новые идеи. Помнится, я изучал параграф, в котором говорилось, как оценивать ущерб от пожара, возникшего, когда из-под молота кузнеца вылетела искра. На этот абзац мы потратили целых две недели, а когда, наконец, неохотно перешли к следующему, чувство было такое, словно мы ещё толком и не начинали изучать вопрос. Талмуд оказал огромное влияние на всех нас. Величайшие еврейские ученые штудировали его всю жизнь, и не потому, что точное толкование закона помогало разрешать житейские затруднения. Нет, многие статьи закона омертвели и утратили прикладное значение. Дело было в другом: Талмуд - увлекательная гимнастика ума. Он помогает рождать идеи.
- И вы предлагаете приложить его к решению нынешней головоломки?
- А почему бы и нет? Давайте рассмотрим вашу версию с точки зрения совокупности вероятностей и убедимся, что она достаточно прочна.
- Что ж, давайте.
Раввин вскочил со стула и принялся расхаживать по комнате.
- Начнем не с трупа, а с сумочки, - решил он.
- Почему?
- А что нам мешает?
Лэниган пожал плечами.
- Ладно, вы - учитель.
- Сумочка - более благодатное поле для исследований, хотя бы потому, что к ней имеют отношение три человека. В отличие от трупа за стеной, с которым связаны только двое - сама убитая и её убийца, - с сумочкой связан ещё и я, потому что она была обнаружена в моей машине.
- Что ж, неплохо.
- Итак, почему сумочка была оставлена там, где её нашли? Какие существуют возможности? Ее могла оставить сама девушка. Или убийца. Или третье лицо, неизвестное, ни в чем не заподозренное и доселе не попавшее в поле нашего зрения.
- Вы что-то припрятали в рукаве, рабби? - подозрительно спросил Лэниган.
- Нет, просто я рассматриваю все возможности.
Послышался стук в дверь, и мгновение спустя в кабинет вошла Мириам с подносом в руках.
- Я подумала, что вам, вероятно, захочется кофе, - сообщила она.
- Спасибо, - ответил Лэниган. - А разве вы не присоединитесь к нам? удивился он, заметив, что на подносе только две чашки.
- А можно?
- Разумеется. У нас нет никаких особых секретов. Рабби дает мне вводный урок Талмуда.
Когда Мириам вернулась с третьей чашкой, Лэниган сказал:
- Хорошо, рабби, мы перечислили всех, кто мог оставить там сумочку. Что это нам дает?
- Разумеется, первым делом на ум приходит вопрос: почему у девушки вообще была сумочка? Полагаю, некоторые женщины берут с собой сумочки, не задумываясь, зачем они.
- Очень многие прицепляют ключи от дома к "молнии" внутри сумочки, вставила Мириам.
Лэниган кивнул ей.
- Верная догадка. Именно так и был прикреплен ключ. На короткой цепочке к застежке "молнии" внутреннего кармашка.
- Итак, она предпочла захватить сумочку и не возиться, отцепляя ключ, - продолжал раввин. - Давайте рассмотрим одного за другим всех тех людей, которые могли оставить сумочку в моей машине. Во-первых, незнакомец. Третье лицо. Начнем с него, чтобы потом он уже не мешался под ногами. Этот человек мог идти мимо и заметить сумочку, которая, вероятно, лежала на земле неподалеку от машины. Разумеется, он открыл сумочку, хотя бы для того, чтобы посмотреть, нет ли в ней какого-нибудь удостоверения личности. Возможно, хотел вернуть сумочку хозяйке, но более вероятно, что им руководило простое любопытство. Будь он нечестным человеком, непременно забрал бы все мало-мальски ценные вещи, но он этого не сделал.
Лэниган настороженно встрепенулся.
- Откуда вы знаете, рабби?
- От вас. Вы сказали, что нашли в сумочке большое золотое обручальное кольцо. Кабы незнакомец был бесчестным человеком, он, разумеется, забрал бы кольцо себе. Этого не произошло, а значит, и другие ценности, например, деньги, остались на месте в целости и сохранности. - В кармашке для мелочи были кое-какие деньги, - признал Лэниган. - Пара бумажек и горсть мелочи. Обычное дело.
- Очень хорошо. Значит, мы имеем дело не с человеком, который нашел сумочку и выбросил, забрав ценности.
- Ладно, но что это нам дает?
- Просто помогает расчистить участок. Допустим, незнакомец был честным человеком и хотел вернуть сумочку хозяйке. Естественно, он положил её в машину, решив, что, коль скоро сумочка валялась рядом, стало быть, она принадлежит владелице машины. Или подумав, что водитель знает, чья эта сумочка, и возвратит её по назначению. Но, если незнакомец не имеет к сумочке никакого другого отношения, то почему он положил её на пол сзади, а не на переднее сиденье, где водитель уж наверняка заметит ее? Я, например, мог бы месяцами возить эту сумочку с собой, не зная, что она лежит на полу.
- Хорошо. Стало быть, сумочку оставил не честный или нечестный незнакомец. Собственно, я так и думал.
- Тогда переходим к следующей кандидатуре. Сама девушка.
- Девушку можно исключить. Она уже была мертва.
- Почему вы так убеждены в этом? По-моему, вероятность того, что сумочку оставила в машине сама девушка, наиболее велика.
- Послушайте, стоял теплый вечер, и окно вашего кабинета, скорее всего, было открыто, верно?