И вот они уже заперты вдвоём в тёмной каморке.
Никто не принёс еды. Помятая жестяная кружка стоит с водой в углу на полке.
А за стенами - песни. Сегодня воскресенье. Слышны пьяные голоса, крики. Рядом - дом пристава. У него идёт веселье.
Всю ночь двое людей, запертые в крошечной каморке, не спят. Они настороже, ждут.
Иосиф задремал, сидя на скамейке. Спутник толкнул его в бок:
- Слышишь?
Оба прислушиваются.
- Что? - шёпотом спрашивает Пятница.
- Кажется, дверь отпирают.
Арестанты тесно прижимаются друг к другу, ждут. Вот распахнётся дверь, ворвётся пьяный пристав…
Нет, наверное, показалось. За дверью - тихо.
Густой ночной мрак рассеивается. Выглянуло бледное осеннее солнце. Сквозь щели блеснул свет. Двум узникам стало спокойнее.
Медленно тянулся длинный день. Томительно наползали сумерки. Снова мрак и страх. И снова бледный осенний день. На этот раз ясно звякнул ключ, повернулся в ржавом замке один раз, другой. Сторож шагнул через порог:
- Ступай за мной!
Иосиф встал. Зубы стучали. Хочет унять дрожь и не может.
«Я не дамся, - говорит он себе решительно. - Если ударит, буду бороться». Иосиф осторожно шёл тёмным коридорчиком, предбанником, вглядывался в темноту, ждал, откуда может быть нападение.
Его ввели в большую светлую комнату. Солнечные лучи тянулись от окна к самому столу, играя на погонах пристава, на лысине, на светлых пуговицах.
У окна стоял старик с белой бородой, в длинном кафтане.
- Ты молчи! - резко повернулся пристав к Иосифу и спросил, указывая на арестованного: - Знаешь этого молодчика?
Старик спокойно достал старые очки, с ниткой вместо отломанной оглобельки, долго прилаживал, закладывал за уши, вытянул голову, всмотрелся:
- Да это же сын Покемунского! Как же!
- Дальше! - крикнул пристав, указывая на дверь, и в комнату ввели ещё одного старика, с такой же белой бородой. - Знаешь его?
- Покемунский, - уверенно сказал старик. - Отец его уехал в Америку, ещё он, сын, был тогда маленький.
Ввели третьего старика и четвёртого.
- Похож. Очень похож на отца, - сказали они один за другим.
А последний, самый дряхлый, сгорбленный старик, уверенно вытянул руку:
- Конечно, Покемунский! Мы даже очень хорошо его знаем.
Иосиф смотрел на всех широко открытыми глазами. Он сам не заметил, как откинул воротник и снял шапку. Что это такое? Иосиф никого из них не знал. Но у него и здесь нашлись друзья. О нём позаботились. Кто так хорошо подготовил стариков?
Иосифа повели обратно в каморку.
В тёмном коридорчике какая-то тень отделилась от стены. К нему подошёл человек и, не говоря ни слова, вложил ему в руку золотую пятирублёвку. От маленькой монетки словно шло тепло.
«Ты и здесь не один… ты и здесь не один… У тебя и здесь товарищи», - думал Иосиф. Он понял: помогла мать, товарищи.
ПОСЛЕДНИЕ ШАГИ В ПОДПОЛЬЕ
Прошло пять лет. Шёл 1914 год.
В Самаре, на заводе, только что отзвучал гудок. Рабочие спешно оставляли работу, складывали инструменты, сбрасывали рабочую одежду.
Но один из них, черноволосый, с чёрной бородой на смуглом лице, не спешил. Он отошёл от своего станка и пошёл по цеху с плоскогубцами в руках. У него был такой вид, словно он что-то потерял и теперь разыскивает.
Вот он подошёл к одному рабочему, наклонился к станку и едва слышно прошептал:
- Сегодня в восемь часов в лесу. Пароль «Мой дядя ждёт у дилижанса».
Отошёл. Ему навстречу шли двое рабочих.
- Михаил, что ж ты медлишь? Ночевать тут, что ли, собираешься? - смеялся молодой безусый Парень.
- Да вот хочется закончить работу…
Иосиф действительно продолжал работать, но сам был настороже. К нему подходили рабочие. Скорей взглядом, одними глазами, спрашивали:
«Где? Когда?»
Михаил делал вид, будто у него падал нужный винтик. Ему хотели помочь, наклонялись… Пятница шептал на ухо:
- Сегодня в восемь.
Наконец Иосиф сложил инструменты, снял рабочую одежду, привёл себя в порядок. Он спешил, но не домой. Ему нужно было разыскать в городе ещё нескольких товарищей - всё для сегодняшнего собрания.
У ворот завода с ним столкнулся старик рабочий. Он выслушал Пятницу, покачивая головой:
- Да, наверное, опять не состоится. Следят очень. Вон в прошлый раз было назначено на Барбашиной поляне, как готовились, а сорвалось…
Иосиф прервал - он не любит лишних разговоров:
- А на этот раз состоится. В лесу, в восемь часов. Пароль не забудь. Скорей передай нашим.
Старик послушно повторил: