Клейбер вцепился обеими руками в руль и, застыв, смотрел через лобовое стекло на улицу. Он молчал, но Анна могла представить себе, о чем он думал.
– Я знаю, – сказала наконец Анна, – трудно понять, а уж тем более поверить во все, что ты услышал. И я была бы не вправе обижаться, даже если бы ты решил, что у меня не все в порядке с головой. Иногда я сомневаюсь в собственном рассудке.
– Не говори глупостей! – ответил Клейбер. – Я не вижу никакой связи между сумасшедшим профессором и твоей историей. Хотя… – Он сделал паузу. – Их объединяет то, что первая представляется мне такой же странной, как и вторая. Мне кажется, что ни один нормальный человек не станет обитать серной кислотой бесценную картину. Я бы даже сказал, остается только пожелать профессору, чтобы его признали невменяемым, в противном случае он не будет рад жизни из-за требований возместить ущерб.
Анна покачала головой.
– Я уже не раз думала обо всем этом. Психические расстройства могут иметь самые разные причины, могут возникать и исчезать под влиянием непредсказуемых факторов. Человек, совершающий поступок, подобный тому, на который решился Фоссиус, вряд ли может быть абсолютно сумасшедшим. Ненормальным может быть его поступок, но в то же время он будет оставаться выдающимся ученым в своей области.
Ее объяснение прозвучало довольно убедительно, но оставался вопрос, на который пока не было ответа, и Клейбер задал его:
– Каким образом Фоссиус связан с событиями, происходящими с тобой?
Анна улыбнулась, но Адриан прекрасно видел, что эта улыбка грустная.
– В действительности есть лишь одно слово, которое связывает нас. Эго имя, и довольно редкое: Бараббас.
– Бараббас? Ни разу не слышал.
– Вот именно. Это имя упоминается в пропавшем пергаменте, который был у Гвидо. По крайней мере, так утверждал один известный специалист в области коптской истории, к которому я обратилась за советом. Именно он упомянул имя профессора Фоссиуса, который занимается исследованием этой странной исторической личности.
– Теперь я понял! – воскликнул Клейбер. – О чем еще идет речь в древнем пергаменте?
– Этого я не знаю, – ответила Анна. – На следующий день после моего визита тот ученый бесследно исчез вместе с копией пергамента.
Клейбер покачал головой.
– Это какое-то сумасшествие, настоящий бред! – сказал им. – Мы должны разыскать этого Фоссиуса, и мы это сделаем! Мне удавалось разыскать и не таких людей. Нет проблем!
3
Адриан Клейбер жил в просторных апартаментах с огромными окнами на авеню Вердун между каналом Сен-Мартен и Восточным вокзалом, высоко над крышами Парижа. Мощное здание излучало типичное обаяние парижских домов, построенных на рубеже столетий: входная дверь с красными и синими декоративными стеклами, деревянный лифт с медными вставками и складной гремящей дверью, огромный, местами обшарпанный подъезд, настолько широкий, что через него, казалось, мог пройти строем целый батальон.
Выкрашенные в белый цвет двустворчатые двери, которые никогда не закрывались, разделяли две переходящие одна в другую комнаты, обставленные образцами исламского искусства и мебелью в современном молодежном стиле. Адриан скупал все это в антикварных магазинах и на парижских блошиных рынках. При этом ему особенно нравилась толкучка между Порт-де-Клинанкур и Порт-де-Сен-Кен. Некоторые из предметов, как отметила про себя Анна, окинув комнаты взглядом знатока, стоили сейчас целое состояние.
Самую маленькую из четырех комнат, единственное окно которой и балкон выходили на задний двор, Адриан предоставил в полное распоряжение своей гостьи и предложил ей чувствовать себя как дома. Белая софа и два старых темных комода – вот и вся мебель, которая могла там поместиться. В отличие от своего огромного дома, в котором Анна чувствовала себя одиноко, здесь ей было уютно и спокойно, возможно, еще и потому, что рядом был Адриан.
Клейбер тем временем заинтересовался историей как журналист и начал действовать с напористостью, обычно свойственной людям его профессии. Он сделал всего лишь несколько звонков – при этом от внимания Анны не ускользнул тот факт, что у него повсюду были знакомые, – и узнал, где находился профессор. Психиатрическая лечебница Сен-Винсент де-Поль на авеню Данфер-Рошро.
Они ужинали в «Chez Margot», небольшом ресторанчике у канала, где было не больше десяти столиков и царила атмосфера жилой комнаты в квартире со множеством жильцов (такому впечатлению в немалой степени способствовала сама Марго, приятная женщина за сорок с ярким макияжем, лично готовившая и подававшая блюда, что, естественно, требовало довольно много времени). Клейбер и Анна разработали целую стратегию, как добраться до профессора Фоссиуса.