Это есть в известной мере первое познание, которое мы можем вычитать из того, что мы именуем Пятое Евангелие. С тем, что в Новом Завете именуется происхождением, изливанием Святого Духа, подразумевается то, что я теперь изложил. Апостолы не были пригодны через их целый тогдашний Душевный настрой это событие смерти Иисуса из Назарета по-другому со-проделать, как в неком анормальном состоянии сознания.
Еще некий другой момент своей жизни должен был Петр, также Иоанн (Johannes) и Иаков (Jakobus) припомнить, тот момент, который также в других Евангелиях изложен, который нам, однако, только через Пятое Евангелие в своем полном значении только может стать понятным. Тот, с которым они странствовали по Земле, привел их к горе Елеонской (Цlberge), к саду Гефсимании (Gethsemane) и сказал: Бдите и молитесь! - Они, однако, уснули и теперь знали они: В тот раз уже пришло то состояние, которое все больше и больше расширялось над их Душами. Нормальное сознание заснуло, они погрузились в сон, который длился во время события Голгофы и из которого излучилось то, что я в спотыкающихся словах попробовал изложить. И Петр, Иоанн и Иаков должны были вспомнить, как они впали в это состояние и как теперь, как они взглядывали назад, просветлялись великие события, которые разыгрались вокруг земного тела того, с кем они странствовали вокруг. И постепенно, как погруженные сновидения, так всплывали истекшие дни в сознании и Душах Апостолов. Во время этих дней они это все со-пережили не с нормальным сознанием. Теперь всплывало это в их нормальном сознании и то, что всплывало, это было целое время, которое они со-пережили с события Голгофы вплоть до праздника Пятидесятницы, оставалось погруженным в под-основах их Душ. Это чувствовали они, как это время им приходилось как некое время глубочайшего сна. Особенно десять дней с так называемого Небесного восхождения (Himmelfahrt) вплоть до праздника Пятидесятницы приходилось им как некое время глубочайшего сна. Обратно-созерцательно однако восходило им день за днем время между Мистерией Голгофы и так называемым Небесным восхождением Иисуса Христоса. Это они со-переживали, это восходило однако только теперь и неким совсем достопримечательным способом.
Извините вы, если я здесь включу некое личное замечание. Я должен признаться, что я сам в высшей мере был поражен, как я воспринял, как это восходило в Душах Апостолов, что они пережили во время между Мистерией Голгофы и так называемым Небесным восхождением. Это совсем достопримечательно, как это взошло, всплыло в Душах Апостолов. - Здесь всплывал в Душах Апостолов образ за образом, и эти образы говорили им: Да, ты был ведь вместе с тем, кто умирал или умер на кресте, ты ему ведь встречался. - Так, как утром при пробуждении вспоминают о сновидении и здесь знают, ты был ведь в этом сновидении совместно с этим или тем, так восходили как сновидения в Душах Апостолов воспоминания. Но совсем своеобразным было, как отдельные события восходили в сознании. Всегда должны были они спрашивать себя: Да, кто есть тогда это, с кем мы здесь были вместе? - И они не распознавали его всегда опять-таки и опять-таки. Они чувствовали, это есть некий Духовный облик; они знали, они наверняка в этом сновидо-образном состоянии странствовали с ним вокруг, но они не распознавали его в облике, в котором он им теперь восходил, после оплодотворения со все-царящей Любовью. Они видели себя странствующими с тем, кого мы именуем Христос по Мистерии Голгофы. И они видели также, как он действительно в тот раз давал им учения о царстве Духа, как он их наставлял. И они учились понимать как они сорок дней с этой сущностью, которая была рождена на кресте, ходили вокруг, как эта сущность - из Космоса в Земле рожденная все-царящая Любовь - была их учителем, как они однако со своим нормальным сознанием не были зрелыми чтобы понять, что эта сущность имела сказать, как они с подсознательными силами своих Душ должны были это принять, как они как ночные-лунатики (Nachtwandler) ходили рядом с Христосом и не могли принять с обычным рассудком, что эта сущность имела им дать. И они слушали его во время этих сорока дней с неким сознанием, которое они не знали, которое только теперь в них проникало, после того как они проделали событие Пятидесятницы. Как ночные-лунатики слушали они. Как Духовный учитель являлся он им и наставлял их в тайнах, которые они только могли понять, тем что он их отрешил в некое совсем другое состояние сознания. И так видели они теперь только: Они были с Христосом, ходили с воскресшим Христосом. Теперь, однако, распознавали они только, что с ними свершилось. И через что распознавали они, что это действительно был тот, с кем они в теле до Мистерии Голгофы ходили вокруг? Это свершилось следующим способом.
Предположим мы, такой некий образ выступает теперь после праздника Пятидесятницы перед Душой одного Апостола. Он видел, как он странствовал с Воскресшим, как Воскресший обучал его. Но он не распознавал его. Он видел хотя некую Небесную, Духовную сущность, но он ее не распознавал. Здесь вмешался некий другой образ. Некий такой образ смешался с чисто Духовным образом, который представлял некое переживание Апостолов, которое они действительно проделали с Христосом Иисусом до Мистерии Голгофы. Здесь была некая сцена, где они чувствовали себя как обучаемыми тайнам Духа, Христосом Иисусом. Но они не распознавали его. Они созерцали себя напротив стоящими этой Духовной сущности, которая их обучала и с тем что они так распознавали, превратился этот образ, тем что он одновременно прямо-удерживался, в образ Вечери (Abendmahles), которую они со-пережили с Христосом Иисусом. Представьте себе действительно, что такой некий Апостол имел перед собой сверх-чувственное переживание с Воскресшим и как на заднем плане действуя, образ Вечери. Здесь сперва распознали они, что это есть тот же самый, который их обучал в совсем другом облике, который он принял после Мистерии Голгофы. Это было некое полное совместное излияние воспоминаний из состояния сознания, которое как бы было неким сновидческим состоянием, с образами воспоминаний, которые были предшествующими. Как два образа, которые покрывали себя, переживали они это: Один образ из переживаний после Мистерии Голгофы и один до таковой как проясняемый из времени, прежде чем их сознание было так помрачено, что они более не со-переживали, что здесь разыгрывалось. Так распознали они, что эти два существа совместно принадлежат: Воскресший и Тот, с кем они однажды до относительно-мерно короткого времени странствовали вокруг в теле. И они говорили себе теперь: Прежде чем мы итак были пробуждены через оплодотворение со все-царящей Любовью, были мы как лишены нашего обычного состояния сознания. И Христос, Воскресший был с нами. Он как бы не зная принял нас в свое царство, странствовал с нами и разоблачал нам тайны своего царства, которые теперь, после Мистерии Пятидесятницы, как в сновидении пережитые, всплывают в нормальное сознание.
Это есть то, что переживают как поражаться-вызванному (Staunen-Hervorrufendes): Это совпадение всегда одного образа некого переживания Апостолов с Христосом после Мистерии Голгофы с одним образом до Мистерии Голгофы, который они действительно нормально зная в физическом теле пережили с Христосом Иисусом.
Мы сделали с этим начало, чтобы сообщить, что позовляет себя прочесть в так называемом Пятом Евангелии и мне позволено в конце этого первого сообщения, которое я имел сделать сегодня, наверное высказать вам некую пару личных слов, которые наряду с этим фактом все-же равно должны быть высказаны. Я чувствую себя в известной мере обязанным, чтобы говорить об этих вещах. То, однако, что я хотел бы сказать, есть следующее: Я знаю очень вполне, что мы в настоящее время живем в неком таком времени, в котором подготавливается некоторое для следующего Земного будущего человечества, и что мы в пределах нашего - теперь Антропософского - общества как бы должны себя чувствовать как те, кому восходит некое предугадывание, что в Душах людей есть нечто подготовить для будущего, что должно быть подготовлено. Я знаю, придут времена, в которые еще совсем по-другому, чем наше сегодняшнее время нам позволяет, может будет говорено об этих вещах. Ибо мы все есть ведь дети времени. Придет однако близко будущее, в которое можно будет подробнее, точнее говорить, в которое наверное некоторое из того, что сегодня только наметочно-образно может быть распознано, много, много более точнее можно будет распознать в Духовной хронике бытия. Такие времена придут, если также сегодняшнему человечеству это приходится так невероятно. Однако-же прямо из этого основания, предрасполагается некое известное обязательство, чтобы уже сегодня говорить об этих вещах. И если это мне также стоило некого известного преодоления, чтобы прямо говорить об этой теме, так перевесило ведь все-же обязательство напротив тому, что в наше время должно подготовиться. Это привело к тому, чтобы в первый раз прямо у вас здесь говорить об этой теме.