– Артем, что ты сделал? – испуганно зашептала Настя прямо в ухо брату.
– Только мощность увеличил.
Из коридора донеслись шум и ругань. Дети затаились.
Включился свет. Компьютер зашумел вентиляторами.
За дверью послышались приближающиеся шаги. Артем и Настя юркнули за стол. Дверь открылась. На пороге показался давешний охранник. Он внимательно окинул взглядом кабинет. Глаза просканировали каждый предмет. Мужчина уже собирался выходить, как у Артема засвербело в носу, и не в силах сдержаться, он громко чихнул.
– Кто здесь?
Шаги охранника приблизились. Его широкое обрюзгшее лицо выплыло из-за столешницы, узкие глазки уставились на Артема и Настю.
– Что вы тут делаете? – голос мужчины был строг. – И кто вы такие?
– Мы – дети Олега Николаевича, – сказал Артем.
– Так, та-ак. И кто же вам разрешил здесь находиться? – охранник навис над детьми. Артем готов был провалиться сквозь пол или исчезнуть под плинтусом, подобно таракану. От колючего взгляда у него в груди похолодело.
7. Неприятные последствия
Залитая вечерним солнцем улица после полутемного помещения ослепила. У Артема ухо горело, словно его ошпарили. Внутри все кипело от злости и обиды. Он пнул с размаху железную урну, стоявшую рядом с крыльцом института. Урна с грохотом опрокинулась, ворох мелкого мусора разлетелся по тротуару. Благо никто не видел его хулиганской выходки. Лишь Настя, вытерев заплаканные глаза, с укоризной посмотрела на брата.
– Говорила я, ничего хорошего не выйдет.
– Это я виноват. Не нужно было мощность увеличивать.
– Да причем тут мощность! Мы бы все равно попались!
– Ну, да. Затея была рискованной. Зато мы с тобой такое увидели!
– Что с папой будет? – всхлипнула сестра.
– Что? Поругают… И нам еще влетит от него.
– Хорошо, охранник не стал его вызывать. А просто выгнал нас. Но он же начальству доложит?
– Как пить дать, доложит. Но если что, я все возьму на себя. Ты ни в чем не виновата.
– Нет уж. Раз мы были вместе, то и отвечать будем вместе. Главное, чтоб у папы не возникло неприятностей.
Они сели на грохочущий трамвай и покатили по рельсам в сторону своего района. «Странно, почему по городу все еще ездят эти древние вагоны? – думал Артем, сидя на жестком пластмассовом сиденье. – Неужели нельзя заменить на что-нибудь посовременнее?» Когда появились трамваи в Еловграде – никто не знал. Для жителей города они, казалось, существовали всегда и были его неотъемлемой частью. Несколько линий связывают центр с окраинами, проходят почти по всем главным улицам. Громыхающие по рельсам вагоны кажутся столь естественными, что убери их, и сразу станет чего-то не хватать. Сами вагоны, действительно, имеют потрепанный вид, несмотря на то, что их регулярно подновляют, красят, замазывая проступившую местами ржавчину. Однако новых составов почему-то не появляется.
Трамвай остановился у небольшого сквера. Под сенью высоких тополей в сторону жилых домов вела асфальтовая дорожка, усыпанная красно-коричневыми тополиными сережками. Протопав по ней в уже наступивших сумерках, дети наконец-то вернулись домой. Странно, что мама с папой ни разу не позвонили. Только Настя об этом подумала, как ее смартфон ожил, завибрировал на столе. Она схватила трубку. Мама.
На вопрос «Как дела?» постаралась как можно спокойнее ответить «Нормально». Спросила: «Как папа?». Мамин голос в трубке буднично ответил: «Лучше не бывает». Но тут же добавил: «А что с ним может быть?».
– Да так, – ответила Настя. – Просто переживаю. Мы ведь его сегодня целый день не видели.
– Как пришел, засел за свою игру, – недовольно пробурчала мама. – Вы не голодные?
Настя заверила, что они с братом сытые. Пожелала спокойной ночи. Но для нее и Артема эта ночь не была спокойной. Они оба долго не могли уснуть. Все вспоминали неприятную сцену с охранником. Настя временами всхлипывала в подушку. Ее не покидала мысль о том, что папе теперь, наверное, сильно влетит.
***
Звонок секретарши встревожил Олега. В стальных нотках ее голоса звучало предчувствие нехорошего разговора. Стараясь не выдавать коллегам охватившее вдруг волнение, он медленно встал из-за стола.
– Я к шефу, – бросил на ходу и вышел из кабинета.
Приемная директора находилась двумя этажами выше. Ноги не хотели слушаться, когда Олег поднимался по широким ступеням.
Очутившись у открытой двери приемной, он замер на пороге. Вопросительно глянул на секретаршу. Черноволосая головка с тщательно собранными волосами в аккуратненькую «шишку», как у балерины, выглянула из-за стойки, которую в НИИ последнее время все называют на иностранный манер: «рецепшн».