Юля едва выглядывала из-за стопок бумаг и папок, загромоздивших поверхность стола. В темно-синем кителе с погонами она не походила на ту Юлю, что видели Артем с Настей несколько дней назад. Теперь перед ними сидел строгий представитель власти.
– Присаживайтесь, – сказала Юля.
Дети устроились на жестких деревянных стульях.
– Артем, слушаю тебя.
– Юлия, – он остановился. – Можно к вам без отчества обращаться?
– Конечно.
– Нам нужна ваша помощь.
Юля с любопытством смотрела на него.
– Один тип проявляет нездоровый интерес к проекту нашего отца. Мы подозреваем, что он что-то замышляет. Но подобраться к нему никак не можем.
– И что же вы от меня хотите?
– Нам бы подслушать его разговоры по телефону, – Артем с детской надеждой вгляделся в глаза Юли.
– Ничего себе! – воскликнула она. – Это что еще за шпионские замашки! Вы в курсе, что это противозаконно?
– Догадываемся, – буркнул Артем.
– И вы хотите меня втянуть в противозаконную деятельность?
– А если против нашего папы готовится преступление?
– Но это еще доказать надо.
– Так если не прослушать разговоры, как докажешь?
– Хорошо. Какие у вас есть улики против вашего типа? Кстати, вы не сказали мне, кто он.
– Это Закипелов Николай Францович.
У Юли глаза чуть на лоб не вылезли.
– Вы с ума сошли! Вы знаете, кто он такой?
– Руководитель «Чистого мира».
– И не только. Это очень влиятельный человек. Даже если он в чем-то и замешан, то… В общем, с ним лучше не связываться.
– Выходит, прокуратура его сама боится?
– Я этого не говорила. Но чтобы против него что-либо предпринимать, нужны веские основания. Любой промах может стоить… не просто потери работы. Это будет конец всей карьеры.
– Значит, у вас тоже есть подозрения на то, что он не чист, раз вы его боитесь.
– Поверьте, у всех, кто занимает высокий пост в коммерческих или других структурах, руки не чисты. Все они прошли через огонь и медные трубы. За каждым стоят или силовики, или бандиты. И все они связаны между собой. Тронь кого из них, и тут же со всех сторон пойдут угрозы. И не только.
– И для чего тогда прокуратура?
– Не все так просто. Если будут серьезные улики, тогда можно вести дело. Но очень осторожно. При наличии неопровержимых доказательств вины, дело можно довести до суда. Тогда уже высокопоставленному преступнику не отвертеться. Но беда в том, что они улик стараются не оставлять. Зачастую действуют чужими руками, сами оставаясь в тени. Делают все так, что и не подкопаешься.
– Так мы и хотим добыть эти улики. А как иначе? По-другому же не добудешь?
– Ладно. Что у вас есть против Закипелова?
– Мы случайно услышали, как он с кем-то разговаривал по телефону про папин проект. Судя по разговору, этот кто-то очень ждет результатов. Но при этом Закипелов ничего нашему папе не говорит, держит в неведении. Сам проект засекречен. Но Закипелов, судя по тому же разговору, знает о нем почти все. Даже то, что мы с Настей видели, когда тайно проникли на работу к отцу.
– То, что вы мне рассказали, конечно же, недостаточно для возбуждения дела. Даже для того, чтобы начать хоть какую-то проверку. Но мое сердце чует, что действия Закипелова не такие уж и безобидные. Если он проявляет интерес и скрывает это, значит, действительно, проект вашего отца кому-то очень нужен. И судя по всему, цели, поставленные вашим папой, их не интересуют. Цели у них другие. И если они их скрывают, возможно, цели совсем не добрые.
– Ну? Тогда вы нам поможете?
– Не торопись, Артем. Я должна подумать. Давайте так, все, что вы тут говорили, я проанализирую, и позвоню тебе. Ничего пока не обещаю.
Дети вышли из прокуратуры.
– Как ты думаешь, Артем, она нам поможет?
– Не знаю. Но хорошо то, что Юля нас выслушала и задумалась. Значит она почти на нашей стороне. Будем ждать ее решения.
16. Случай у магазина
– Артем! – позвала мама.
Никакого ответа. Поднявшись до середины лестницы, снова крикнула:
– Арте-ом!
Никто не отозвался. Лишь сверху слышались возбужденные возгласы детей, явно не относящиеся к зову матери.
Арина поднялась на второй этаж, заглянула в детскую. Дети прильнули к монитору и увлеченно играли. Руки Насти бешено крутили джойстик. Артем с азартом тыкал пальцами клавиши, отчего клавиатура чуть не стонала.