Дурен несколько раз беседовал с этим человеком, и он ему даже понравился.
Дейнус был хитер, умен и начисто лишен каких бы то ни было сомнений. В описываемый момент он стоял, небрежно прислонившись к стене, прихлебывая вино из бокала, и время от времени одобрительно кивал, когда Арманд показывал ему важнейшие перевалы и дороги на карте, разложенной на большом столе посреди комнаты. У другого конца стола стояли сибийский генерал Оман Шек и синкарский генерал Нейдим Кьят. Захватив город Тирейн, объяснял Арманд, варготские солдаты должны контролировать перевалы, чтобы через них не могли подходить войска противника. Тирейн – важнейший торговый порт Запада, и если его закрыть, то и без того неустойчивая экономика Элгарии развалится за несколько месяцев. Это был отличный план, продуманный до малейших деталей.
Дейнус и Дурен быстро переглянулись, и первый почтительно наклонил голову в знак одобрения.
– Вы хотите что-то добавить, командующий? – спросил Дурен, перебивая сына.
Дейнус выпятил нижнюю губу и медленно покачал головой.
– Но я же вижу, – настаивал Дурен. После небольшого молчания Дейнус ответил:
– Мы выполним работу, за которую вы платите. Но зачем вы хотите, чтобы мы переименовали страну в Октавию?
– Так зовут мою жену. Мне кажется, ей понравится, если в ее честь назовут целую страну.
Дейнус мгновение обдумывал услышанное, потом пожал плечами:
– Кроме того, вы приказали нам уничтожать все, на чем обозначено название Элгарии, – верно?
– Верно.
– Я могу понять, зачем переименовывают города. На войне такое случается. Это, я бы сказал, право победителя, но к чему все эти хлопоты по уничтожению самого названия Элгарии? Это просто бесполезная трата времени.
Оман Шек и Нейдим Кьят подняли головы от карты, с интересом ожидая ответа короля.
– Дело в том, дорогой командующий, что по окончании войны я намерен стереть с лица земли все, что свидетельствует о былой Элгарии. Никаких названий… упоминаний… никаких рассказов шепотом… Небытие.
Карас Дурен и Абенард Дейнус мгновение смотрели друг другу в глаза; затем улыбка медленно расплылась по лицу Дейнуса, и он с поклоном поднял свой бокал.
10
Девондейл
Открыв глаза, Мэтью обнаружил, что лежит в кровати, стоящей в незнакомой комнате. К его изумлению, его друг Дэниел сидел у окна на стуле и возился с какой-то штукой. Тонкие черты его лица отражали предельную сосредоточенность. Очки наполовину сползли с носа Дэниела, а волосы, как всегда, свешивались на глаза. За долгие годы их дружбы Мэтью привык к этой картине, означавшей, что его друг напряженно размышляет сразу о множестве разных вещей. Через минуту он оторвал глаза от лупы, которую осторожно держал между пальцами, и удивленно заморгал:
– Мэт!
– Да, да.
Лицо Дэниела расплылось в улыбке.
– С возвращением!
– Где я?
– В доме Хелен Стайлз, – ответил Дэниел и положил лупу на стол рядом с собой.
– Что? Почему? Я не хочу…
Но не успел Дэниел ответить, как дверь отворилась и в комнату вошла Хелен. Когда она увидела, что Мэтью проснулся, ее лицо озарилось счастливой улыбкой, как только что лицо Дэниела. Она была красивой женщиной лет за сорок, с пухлой фигурой и приятным круглым лицом.
– Ну вот ты и очнулся наконец. Мне послышалось, что вы здесь разговаривали, – сказала она. – Как ты себя чувствуешь, Мэтью?
Мэтью приподнялся на локте, взглянул на себя и обнаружил, что одет в белую ночную рубашку.
– А я давно уже здесь?
– Три дня, – ответил Дэниел, поправляя на носу сползшие очки.
– Три дня! А как я сюда попал?
– Мы нашли тебя сразу за городом. Ты, кажется, проделал пешком весь путь от фермы Теда Лейтона.
– Кто это «мы»? – спросил Мэтью.
– Один из поисковых отрядов, – объяснил Дэниел. – Я с Ларой был во втором. Мы были на Южной дороге, когда услыхали сигнал.
– А, – сказал Мэтью, припоминая, что произошло.
– Мне очень жаль твоего друга, милый. Его семья вчера приехала за ним из Грейвенхейджа, – негромко сказала Хелен.
– Я… я пытался…
– Не думай об этом сейчас – я уверена, ты сделал все, что мог. Об этом обо всем можно будет потом поговорить. А сейчас я спущусь вниз и налью тебе супа. Твой отец должен вот-вот прийти. Он чуть с ума не сошел от тревоги за тебя. Бедняга дважды в день приходит с вашей фермы, чтобы узнать, как ты себя чувствуешь.
Мэтью посмотрел на Дэниела, который кивком подтвердил слова Хелен.
– Думаю, мне стоит одеться, – сказал Мэтью.
Но едва он начал вставать с кровати, как с Хелен чуть не случился припадок, и она силой затолкала его обратно в постель.
– Тебе, молодой человек, лучше всего лежать, где лежишь, и не шевелиться, – сказала она, грозя ему пальцем.
Хелен была невысока, и Мэтью удивился тому, с какой легкостью она с ним справилась.
– Она права, Мэт. Ты был очень болен, – серьезным тоном сказал Дэниел.
Мэтью сердито посмотрел на него и снова откинулся на подушку. Он чувствовал необычную слабость во всем теле.
– Вот так-то лучше, – удовлетворенно кивнула Хелен и откинула светлую прядь, упавшую ей на лицо. – Лежи и не шевелись, Мэтью Люин. И не смей даже думать о том, чтобы из кровати выбираться! Я вернусь через несколько минут и принесу тебе поесть. А ты, – добавила она, повернувшись к Дэниелу, – не вздумай утомлять его расспросами.
– Ни за что, сударыня, – обещал Дэниел.
– А, хорошо, что ты немного приоткрыл окно, – сказала она, одобрительно кивая. Иначе будет душно.
– Я окно не открывал, – сказал Дэниел. – Оно уже было открыто, когда я пришел.
– Уже было открыто? – Хелен нахмурилась и склонила голову набок, пытаясь вспомнить, не открыла ли она его сама, а потом забыла об этом.
Мэтью смутно припомнил, что ему снилось, как он хотел открыть окно, потому что было очень жарко.
– Ну ладно, – произнесла наконец Хелен, слегка пожимая плечами. – Кстати, эту ночную рубашку, что на тебе, очень любил Бенден. Надеюсь, тебе в ней удобно. Она, может, тебе коротка немного.
Мэтью собрался было ответить, но она уже вышла из комнаты.
Дэниел посмотрел ей вслед, покачал головой и повернулся к Мэтью.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил он. Мэтью перевалился на бок и приподнялся на локте.
– Усталым.
– И неудивительно. Ты три дня провел под открытым небом. Да и заболел ты серьезно – жар и все такое, да еще бредил все время.
Мэтью провел рукой по лицу и с удивлением обнаружил на нем густую щетину.
– Да, побриться тебе не помешало бы, – добавил Дэниел.
– Спасибо за совет, – вяло ответил Мэтью. – А что творится у нас в городе?
– Пятеро погибших, да и лейтенант Херн потерял трех солдат. А так почти все вернулись на следующее утро. Тебя и Джайлза не было, поэтому сразу организовали еще одну экспедицию, поисковую. Как Хелен сказала, так и было: тебя нашли неподалеку от моста. Тед Лейтон погиб, но, наверное, ты это и так знаешь. Погибла и его жена, и Бен Фентон, а еще Гарон и Ли. – Под конец своей речи Дэниел помрачнел.
– Хелен сказала, что мой отец приходил сюда, это правда? Когда я видел его в последний раз, он сражался с орлоком.
– Твой отец жив-здоров, – ответил Дэниел. – Он вполне способен сам о себе позаботиться – вот только из-за тебя ужасно волновался. На ферму он возвращается только коров покормить, а потом сразу же снова сюда идет. Да, кое-что странное случилось… об этом ты, наверное, не знаешь.
– Что?
– Мы не нашли ни одного мертвого орлока.
– Но этого не может быть, – сказал Мэтью. – Я сам двоих убил и видел, как другие убили еще по крайней мере трех. Солдаты лейтенанта Херна отрубили двоим головы, а я стоял не дальше чем в десяти футах оттуда. Я совершенно уверен, что встать и уйти они потом не могли!
– Я понимаю, – сказал Дэниел, подняв руку, – но твой отец нам объяснил, в чем дело. Орлоки так делают: они своих мертвецов не хоронят, а уносят трупы с собой и съедают.