Во время речи отца Томаса Мэтью заметил, что он почему-то смотрел не в глаза своим слушателям, а куда-то вдаль, на дорогу за ними. От Коллина это обстоятельство тоже не укрылось, и он уже начал было поворачивать лошадь, когда отец Томас остановил его и сказал властно:
– Коллин, сын мой, не будешь ли ты так любезен, чтобы смотреть по-прежнему на меня, а не назад? Да, и… то же самое относится ко всем вам, – предупредил он, не давая Ларе и Дэниелу оглянуться назад.
– В чем дело, отец? – спросила Лара.
– За нами погоня.
Он сказал это так небрежно, как если бы говорил о погоде. Коллин заморгал, не веря своим ушам.
– Вы уверены? – спросил он, опуская руку на рукоять меча. – Я не могу понять, каким образом констебль сумел…
– Это не Джерам Квинн. За нами гонятся орлоки. Их немного, может, это просто группа разведчиков; но где несколько орлоков, там вскоре будет и больше.
Мэтью услышал, как Лара резко втянула в себя воздух.
– Пожалуйста, продолжай улыбаться и смотреть на меня, дитя мое, – сказал отец Томас. – Близко к нам всего лишь двое, а остальные пока что довольно далеко.
К чести Лары, необходимо сказать, что она нашла в себе силы послушаться. Лишь по внезапной бледности ее лица можно было понять, что она чувствует.
– Что ж, в таком случае нам, наверное, лучше скакать вперед… не так ли, отец? – сказала она беззаботным тоном.
В карих глазах отца Томаса засветилась искренняя нежность, и он улыбнулся девушке, затем кивнул и повернул лошадь.
Мэтью подождал минуты две, а затем пришпорил свою лошадь, чтобы оказаться рядом с отцом Томасом. Через мгновение Коллин последовал его примеру. Тени уже начали сгущаться, а свет уходящего дня принял теплый красноватый оттенок.
Хотя его пульс значительно участился, Мэтью нарочно заговорил совершенно спокойным тоном:
– Отец… ведь на самом деле вы не думаете, что эти орлоки всего лишь разведчики?
– Почему ты об этом спрашиваешь? – ответил вопросом на вопрос отец Томас, не переставая внимательно всматриваться в местность по обеим сторонам дороги.
– Потому что вот уже больше недели мы едем по глухим лесам, вдалеке от городов, и мне кажется, что в этих лесах разведывать нечего.
– Ты совершенно прав, сын мой. Я уверен, что они гонятся именно за нами – хотя и не могу сказать почему. Это очень странно.
– Ну а что мы будем делать? – спросил Коллин. – Может, стоит просто скакать во всю мочь? Я уверен, что мы бы вскоре от них оторвались.
Отец Томас потянулся в седле и, зевая, прикрыл рот ладонью.
– Я думаю, – небрежным тоном сказал он, – что прежде всего мы разобьем лагерь.
– Лагерь? – переспросил Коллин. – Но это безумие! Разобьем лагерь и будем ждать, пока они до нас доберутся? Отец, я…
– Парень, я сказал «разобьем лагерь», – еле слышно повторил священник, – а о том, что мы в нем будем ночевать, не было ни слова. В самом лучшем случае у нас остался час, пока не наступит тьма, а они нападут именно ночью. Эйкин мне сказал, что заметил лишь одного разведчика. А сегодня рано утром их было двое. Значит, один из них отправился за подкреплением. Мы скачем уже много дней подряд, а эти твари, хоть и пешком, не отстают от нас… Во время войны мы обнаружили, что орлоки отличаются необычайной выносливостью. Они могут бежать за всадником несколько дней подряд, а мне не хочется привести их в Элбертон.
Коллин нахмурился:
– Понимаю… кажется, понимаю. И как же мы поступим, отец?
– Когда мы доберемся до места привала, Эйкин уведет лошадей на небольшое расстояние и привяжет там. В этом месте небольшой ручей впадает в Рузелар… так что будет казаться, что их отвели на водопой. А вы, Мэтью и Коллин, тем временем наберете как можно больше сухого кустарника. Да и свежие ветки для костра понадобятся.
– Свежие ветки? Но ведь они будут дымить… А, понимаю, – сказал Мэтью, внезапно сообразив.
– Вот и отлично, – улыбнулся отец Томас. – А остальное я объясню, когда мы доберемся до места привала.
Ждать им пришлось недолго: через двадцать минут Эйкин показал им выбранное место.
На маленькой полянке ярдах в двухстах от дороги одиноко стоял небольшой бревенчатый домик с каменным фундаментом. После многодневного путешествия по необитаемым лесам человеческое жилище выглядело странно. В доме был камин, украшенный сплошным узором из небольших камней. От того, что некогда служило передним двором, шла каменная стена высотой в три фута, с деревянными воротами посредине. Ворота почти развалились: одна половина совсем свалилась с петель, а другая едва держалась.
От крыши уцелела только часть, большинство стекол в окнах были разбиты. Справа от дома находился кирпичный колодец, местами покрытый желтой известью. Рядом с ним на земле лежало ведро.
Дэниел подошел к колодцу и заглянул в него, затем подобрал несколько камешков и швырнул вниз. Камешки загремели по каменистому дну.
– Воды нет, – сказал Дэниел.
– Интересно, кто здесь жил? – спросила Лара. – Странное место, чтобы строить дом, – так далеко от жилых районов…
– Может, поэтому люди и ушли отсюда. Слишком уж тут одиноко, наверное, – ответил через плечо Эйкин, уводивший лошадей в чащу.
Лара осмотрела участок вокруг дома и глубоко вздохнула. Затем она осторожно просунула голову во входную дверь:
– Они даже плиту не унесли. Разве это не странно?
– Что странно? – переспросил Коллин, входя в дом.
– Кажется, довольно глупо бросить вполне исправную плиту. Она так выглядит, как будто вот-вот кто-то придет и начнет стряпать. – Хозяйственная Лара никак не могла одобрить такую расточительность.
К ним подошли Дэниел и Мэтью.
– Действительно странно, это верно сказано, – подтвердил Дэниел.
Большой почерневший от огня чайник, весь покрытый толстым слоем пыли, стоял на плите, а деревянная ложка висела на крюке у камина. В углу комнаты находились стол и четыре стула. Один из них лежал на боку. Друзья, стараясь не шуметь, ходили из комнаты в комнату, осматриваясь. В одной из комнат они обнаружили две кровати и небольшой комод, а в другой – старую прялку.
– Это все выглядит так, как будто жильцы дома только что вышли прогуляться ненадолго, – тихо произнесла Лара.
Дэниел покачал головой:
– Здесь уже много лет никто не живет. Это видно по следам на полу.
В самом деле, пол был покрыт слоем пыли и сухих листьев, занесенных ветром через разбитые окна.
Внезапно они все осознали, что разговаривают очень тихо, и Коллин спросил:
– А почему, собственно, мы чуть не шепотом говорим?
– Не знаю, – ответила Лара. – Есть что-то печальное в покинутом доме. А ты так не думаешь?
Коллин пожал плечами и пошел к выходу, а за ним и все остальные.
Едва они вышли из дома, как отец Томас подозвал их к себе и объяснил дальнейший план действий. За чащей Мэтью заметил лошадей, которых привязал там Эйкин. Он почувствовал укор совести, когда увидел, что Эйкин еще и распаковал их одеяла, пока он с друзьями осматривал дом.
– Мэтью и Коллин, поторопитесь, вы должны набрать веток, как мы договорились. А остальные разложат свои постели по другую сторону будущего костра. Как только немного стемнеет, вы напихаете в них листьев и веток – должно казаться, что это вы там лежите. Вы меня поняли?
Все кивнули, не сводя глаз со священника.
– Так как дорога поворачивает, орлоки нас увидят, только подойдя к лагерю почти вплотную. Когда вы набьете постели, мы разожжем костер. Эйкин, как только стемнеет, ты с Ларой поскачешь к Элбертону как можно быстрее.
Лара открыла было рот, чтобы спорить, но отец Томас поднял руку, показывая, что ей следует молчать.
– Я знаю, что ты собираешься сказать, дитя мое, но, пожалуйста, поверь мне – так будет лучше. Времени у нас осталось немного, поэтому я попрошу вас слушать меня внимательно и не возражать. Я не могу допустить, чтобы ты осталась и встретилась с этими тварями. Можешь поверить мне на слово.
Несколько мгновений Лара смотрела ему прямо в глаза, но потом шмыгнула носом и кивнула.