Юноша спрашивал обо всем, чего не знал, а капитан с готовностью удовлетворял его любопытство. Показал Донал и свою каюту, находившуюся на корме, и каюту, предназначенную для Мэтью и его друзей. Места в ней было меньше, чем в шкафу, и все-таки им будет просторнее, чем матросам экипажа, каждому из которых отводилось тридцать шесть дюймов, чтобы повесить гамак. Главная сложность, по мнению капитана, заключалась в том, чтобы найти подходящее место для Лары. Пока он не смог придумать, где разместить девушку. «Танцор Волн», объяснил Донал, корабль грузовой, не приспособленный для перевозки пассажиров.
Было очевидно, что Оливер Донал гордится своим кораблем. Он показал Мэтью все – от трюма до якорного каната. Мэтью старался понять назначение каждого устройства – так заинтересовал его корабль! А капитан Донал был счастлив, что у него появился такой прилежный и способный ученик.
Прошло не меньше двух часов, прежде чем Оливер Донал наконец попрощался с Мэтью. Глядя, как молодой человек спускается по трапу, капитан удивленно качал головой. Мэтью бормотал себе под нос новые слова – «бизань, грот, бухта…».
21
Элбертон, «Голубой Гусь»
Когда Мэтью добрался до Водяной улицы, названной так из-за близости к реке, он просто умирал от голода. Но так как время завтрака уже прошло, а время обеда еще не наступило, он решил зайти в таверну «Голубой Гусь», о которой говорила Эффи.
«Голубой Гусь» был полной противоположностью «Ничейной Гостинице». Во всю длину полутемного зала тянулся деревянный прилавок. Двое матросов бросили быстрый взгляд на Мэтью и продолжили беседу. Хозяин заведения тоже взглянул на юношу, а затем принялся протирать стаканы.
Мэтью показалось, что он стал невидимкой: несмотря на все попытки привлечь внимание хозяина, тот явно не собирался подходить к юноше. В надежде, что служанки окажутся любезнее, Мэтью уселся за не слишком опрятный, но свободный стол в углу зала. Прошло еще минут десять; на Мэтью никто так и не обратил внимания, и он решил вернуться в «Ничейную Гостиницу». Может, Эффи принесет ему хлеба или еще чего-нибудь до обеда… Едва он встал, как услышал чей-то голос:
– Уходишь?
Мэтью узнал Вилла – слугу из «Ничейной Гостиницы».
– Мне здесь не везет: никто не хочет принять мой заказ, – ответил юноша.
– Они, наверное, думают, что тебе нет семнадцати. В этой провинции тем, кому меньше семнадцати, пить запрещено. Такой вот закон недавно выдумали советники герцогини.
Мэтью удивился: неужели на вид он кажется ребенком? При его-то росте, да с мечом на боку…
– Через две недели мне исполнится восемнадцать, – сказал он с легкой обидой.
Вилл выпятил нижнюю губу и пожал плечами.
– Слушай, Эд, – крикнул он хозяину за стойкой, – как человеку добиться, чтобы его обслужили? Моему приятелю уже семнадцать, и он вот-вот помрет от жажды, а никто в его сторону даже не посмотрит!
Хозяин повернул голову, внимательно оглядел обоих, а затем кивнул одной из служанок, протиравшей столы грязной тряпкой. Девица подошла, не выпуская тряпки из рук, и приняла заказ Мэтью с той же небрежностью, с какой протирала столы. Через несколько минут она принесла бутылку красного вина и бутерброд. Мясо было жестким, но Мэтью слишком проголодался, чтобы привередничать. Из вежливости он попросил принести еще один стакан – для Вилла, который без всякого приглашения уселся за его стол.
– Так ты, значит, из Эшфорда, – вопросительно произнес Вилл, залпом опустошив свой стакан.
Мэтью налил ему снова.
– Верно. Меня зовут Мэтью Люин. – И он протянул Виллу руку.
– А меня – Вилл Тевиш. Зачем ты так далеко на юг забрался – если, конечно, можно узнать?
Мэтью покачал головой и повторил выдуманную Эйкином легенду о родственниках в Баркоре.
– Ее внешность глазам не вредит, – заметил Вилл о Ларе. – Обручена с кем-нибудь, а?
Мэтью захотелось сказать Виллу, чтобы тот был повежливее и не болтал лишнего, но он сдержался и просто ответил:
– Нет. – Откусив еще один кусок бутерброда, он добавил, обрадованный своей изобретательностью: – Характер у нее скверный.
– Что ж, ты ведь знаешь пословицу «Снаружи огонь, а внутри тепло».
Вилл снова залпом опорожнил стакан и многозначительно пододвинул его к Мэтью.
Мэтью вздохнул и снова налил Виллу вина.
– Ты давно в Элбертоне? – спросил он, чтобы сменить тему разговора.
– Не намного дольше, чем ты. Я работал на грузовом судне, которое несколько недель тому назад должно было здесь загрузиться. Но в то утро, когда мы собирались плыть дальше, капитана убили в драке – гниль возьми его кости! – Для пущей выразительности Вилл сплюнул на пол. – А экипаж остался на мели. Судно власти арестовали, а я с тех пор болтаюсь на берегу, жду, пока не появится владелец и не выкупит свое добро.
– На берегу?
– На мели, парень. Работы выгодной не найти.
– Но ты ведь работаешь у миссис Вудолл?
– Это не работа… «Вилл, сделай то, Вилл, сделай это, возьми тут, отнеси туда». От злости просто спиться можно, – сказал Вилл, выразительно глядя на свой пустой стакан.
Мэтью нахмурился, но снова наполнил его, правда лишь наполовину.
– Спасибо. Весьма признателен.
– Жаль, что у тебя такие неприятности. А что ты собираешься делать?
Хитрые глаза Вилла неожиданно остро впились в лицо Мэтью.
– Пока не знаю, – понизив голос, ответил Вилл, – но на этом корабле в трюме целое состояние – шерсть и медь. У капитана и сейф был, набитый серебряной монетой. Как-то ночью я своими глазами видел, как он прятал сейф под доску в своей каюте. – Вилл настороженно оглянулся вокруг и продолжал: – Правда, к сейфу мне так и не удалось подобраться. После ареста на судне поставили караул.
Мэтью изображал сочувствие, а сам старался придумать предлог, чтобы распрощаться с Биллом, не обижая его.
– Скоро я должен с двумя приятелями встретиться. Мы хотим завладеть судном… – подмигнув, сообщил Вилл. – Знаешь, если сообразительный парень вроде тебя с нами сговорится, то мы могли бы и долю выделить. Небольшую, конечно, но, скажем, одну десятую.
– Очень мило с твоей стороны, но я обещал проводить кузину до Баркоры.
Вилл откинулся на спинку стула, затем, уже не спрашивая разрешения, налил себе полный стакан вина и сказал:
– Просто целая толпа провожает эту девицу к родственникам… Такую пригожую девицу…
– У нас семья очень дружная, – скучным голосом пояснил Мэтью.
Вилл промолчал, уставившись на свой стакан.
– Кажется, пора идти, а то как бы меня не хватились, – небрежным тоном заметил Мэтью.
– Слушай… а как насчет твоего дядюшки? На вид он решительный тип. Как ты думаешь, его такая затея заинтересует? Чтобы управиться с кораблем, нужно пять человек.
– Моего дядю? – в недоумении переспросил Мэтью, но тут же сообразил, что Вилл говорит об отце Томасе. – Н-нет… не думаю, что заинтересует. Он такие вещи не одобряет.
– Слишком честный, да? – У Вилла начал заплетаться язык. – Ну и не повезло же мне – сесть на мель в такой дыре!
Настроение Вилла становилось мрачнее. Мэтью достал кошелек, надеясь привлечь внимание служанки, – и тут же пожалел об этом. Вилл заметил кошелек и зачем-то сразу же отвел глаза. К несчастью, служанка не показывалась. Мэтью ничего не оставалось делать: приходилось ждать. Он небрежным жестом положил руку на кошелек и налил себе еще вина.
Взгляд Вилла снова стал хитрым.
– Занятное у тебя кольцо.
– Спасибо.
– Никогда такого оттенка не видал. Дорого стоит?
– Оно не мое, – объяснил Мэтью. – Я его храню, чтобы отдать родственникам моего друга.
– А почему твой друг его им сам не отдаст?
– Потому что он погиб, – ответил Мэтью, вовсе не желая рассказывать подробности.