Теперь все волшебники давно мертвы. Все, кроме одного, отдали жизнь, чтобы помочь ей пересечь границу и найти помощь в борьбе с Даркеном Ралом. А тот, что остался жив, предал ее. Но были времена, когда все они были ее друзьями, товарищами по играм, взрослыми людьми, которых она называла дядями, учителями, считала объектами преклонения и любви.
— Я такое уже видела, — сообщила Кара, быстро глянув на рисунок на полу. — Даркен Рал иногда это рисовал.
— Это называется Благодать, — объяснила Кэлен. Ветер всколыхнул занавешивающее окно полотнище, и отблеск молнии осветил Благодать на полу.
Ричард открыл было рот, но так ничего и не спросил. Он не сводил глаз с курицы, что-то склевывающей с пола у занавеса, отгораживающего задние комнаты.
— Кара, будь добра, открой дверь, — жестом указал он.
Как только Морд-Сит распахнула дверь, Ричард взмахнул руками, гоня птицу на улицу. Курица в ужасе забила крыльями, теряя перья, и заметалась, старясь обойти Ричарда. Но не побежала прямиком через комнату к двери и спасению.
Ричард подбоченился и задумчиво поглядел на птицу.
Пестрое оперение создавало странный нечеткий эффект. Курица жалобно закудахтала, когда Ричард двинулся к ней, ногами гоня ее по комнате.
Подойдя к рисунку на полу, курица заверещала, забила крыльями, метнулась к стене и наконец выскочила на улицу. Странное поведение для птицы, перепуганной настолько, чтобы не найти прямой дороги к распахнутой настежь двери и спасению.
Кара захлопнула дверь.
— Глупее курицы птицы нет, — прокомментировала она.
— Что тут за бедлам? — раздался знакомый голос.
Из задней комнаты вышел Зедд. Волшебник первого ранга был выше Кэлен, но уступал Ричарду. Примерно одного роста с Карой, хотя масса волнистых седых волос, как всегда, взъерошенных, делала его выше, чем на самом деле. Тяжелое темно-бордовое одеяние с черными рукавами и подбитыми плечами делало его тощую фигуру массивней. Обшлага рукавов украшали три ряда серебряной вышивки. Широкая золотая канва блестела на воротнике и груди. Красный атласный кушак с массивной золотой пряжкой опоясывал талию.
Обычно Зедд носил простые балахоны. И для волшебника его ранга и авторитета столь богатое одеяние было необычным до экстравагантности. Яркие одежды всегда носили ученики волшебников. А для людей, лишенных дара, такие одеяния в некоторых местах являлись признаком благородного происхождения, и почти повсеместно их носили богатые купцы, так что для Зедда, хоть волшебник и терпеть не мог этот павлиний наряд, он служил прекрасной маскировкой.
Ричард с дедом радостно обнялись, довольные, что наконец-то они вместе.
Давненько они не виделись.
— Зедд, где ты раздобыл эту одежду? — спросил, чуть отстранившись, Ричард, изумленный облачением деда еще больше, чем Кэлен.
Зедд пальцем подтянул золотую пряжку, чтобы внук ее получше разглядел.
Ореховые глаза лукаво сверкнули.
— А пряжка — золотая! Или это немножко перебор, как считаешь?
Тут, отодвинув в сторону занавес, в комнату вошла Энн. Низенькая и полная, она по-прежнему была в простом темном шерстяном платье, обозначавшем ее высокое положение аббатисы сестер Света — колдуний из Древнего мира, хотя она и заставила всех поверить в свою смерть, дабы иметь свободу действий для выполнения более важных задач. Она выглядела ровесницей Зедда, однако Кэлен знала, что аббатиса намного — очень намного — старше.
— Прекрати изображать павлина, Зедд, — буркнула она. — У нас есть дела.
Зедд сердито поглядел на нее. Имея удовольствие видеть совершенно одинаковые по ярости взгляды, идущие в обоих направлениях, Кэлен недоумевала, как этим двоим удается путешествовать вместе, ограничиваясь лишь словесными перепалками. Кэлен впервые увидела Энн лишь вчера, но Ричард относился к аббатисе с большим пиететом, несмотря на неприятные обстоятельства, при которых с ней познакомился. Зедд оглядел облачение Ричарда.
— Должен сказать, мой мальчик, ты тоже выглядишь весьма недурно.
Ричард в свое время был лесным проводником и носил простую одежду, и Зедд никогда не видел внука в таком наряде. Ричард нашел большую часть одеяний своего предшественника — боевого чародея древности — в замке Волшебника. Судя по всему, некогда волшебник носил не только простые балахоны. Возможно, как предупреждение.
Голенища черных сапог Ричарда украшали кожаные шнуры, закрепленные серебряными пряжками с геометрическим рисунком. Черные шерстяные штаны заправлены в сапоги. Поверх черной рубашки — разрезанная по бокам туника, украшенная по краям золотой окантовкой с какими-то символами. Тунику опоясывал широкий многослойный кожаный пояс, украшенный серебряными эмблемами и двумя расшитыми золотом кошельками. На поясе же висел и маленький кожаный мешочек. На запястьях сверкали подбитые кожей серебряные браслеты с необычными символами.
Широкие плечи Ричарда укрывал великолепный плащ, сотканный, казалось, из чистого золота.
Даже без меча Ричард выглядел и благородно, и устрашающе. Радость для глаз — и смерть. Царь царей — и живое воплощение того, кем его называли в пророчествах: Несущий смерть.
Но Кэлен знала, что под всем этим по-прежнему скрывается доброе и щедрое сердце лесного проводника. Искренность Ричарда нисколько не уменьшала, но лишь подчеркивала остальные его качества.
Пугающая внешность была одновременно и предупреждением, и иллюзией.
Решительный и бесстрашный в борьбе с врагами, он все же оставался добрым, понятливым и нежным. Кален никогда не встречала более честного и терпеливого мужчины. И считала его самым удивительным человеком, которого ей доводилось встречать за всю жизнь.
Энн широко улыбнулась Кэлен и погладила по щеке, как бабушка любимую внучку. Потом повернулась и потрепала по щеке Ричарда.
Потеребив собранные на затылке в пучок седые волосы, аббатиса нагнулась и сунула в огонь пучок сухой травы.
— Надеюсь, ваш первый день супружества идет хорошо?
Кэлен с Ричардом быстро переглянулись.
— Мы сегодня ходили купаться на теплые ключи. — Улыбки на лицах Кэлен и Ричарда погасли. — Один из охранявших нас охотников умер.
— От чего? — спросила Энн.
— Утонул. — Ричард жестом предложил всем сесть. Все четверо расселись вокруг нарисованной посреди комнаты Благодати. — Ручеек совсем мелкий, но, насколько нам удалось установить, он не спотыкался и не падал. Мы отнесли его вон в ту хижину, — ткнул он пальцем через плечо.
Зедд посмотрел в указанном направлении, будто умел смотреть сквозь стены и мог увидеть тело Юни.
— Потом взгляну. — Волшебник перевел взгляд на Кару, стоявшую на страже, облокотившись о дверь. — А по-твоему, что произошло?
— По-моему, Юни стал опасен, — не колеблясь ни секунды, ответила Морд-Сит. — Разыскивая Магистра Рала, чтобы убить, Юни упал и утонул.
Брови Зедда поползли вверх. Он повернулся к Ричарду:
— Опасен?! С чего вдруг этот парень мог стать твоим врагом?
Ричард метнул на Морд-Сит гневный взгляд..
— Кара ошибается. Он не пытался убить нас. — Удовлетворенный тем, что Кара не спорит, он повернулся к деду. — Когда мы его нашли — мертвым, — в его глазах застыло странное выражение. Перед смертью он увидел что-то, что оставило на его лице выражение... ну, не знаю... восторга, что ли, или чего-то похожего.
Ниссел, знахарка, осмотрела тело. Она сказала, что на нем нет ран и что он утонул.
Ричард уперся рукой в колено и наклонился к деду.
— Утонул в шести дюймах воды, Зедд. Ниссел сказал, что его убили злые духи.
— Злые духи? — Брови Зедда взметнулись еще выше.
— Люди Тины верят, что злые духи время от времени приходят и забирают чью-то жизнь, — объяснила Кэлен. — Жители деревни оставляют подношения перед глиняными фигурками, что стоят в паре домов вон там. — Она подбородком указала на север. — Судя по всему, они верят, что подношения в виде рисовых пирожков утихомиривают этих злых духов. Будто злой дух может есть или его легко подкупить.
Снаружи хлестал дождь. Капли воды влетали в окно и местами просачивались сквозь соломенную крышу. Гром грохотал почти непрерывно, сменив умолкшие барабаны.