Горбун не спешил отвечать и продолжал рассматривать брата.
— Ты странно выглядишь, Соломон, — сказал он после паузы.
— Я прошел трансформацию. Ты будешь выглядеть примерно так же. Если ты, конечно, готов.
Ответа не последовало.
— Хорошо, Иосиф. Несколько минут ты можешь подумать. — Он перевел взгляд на адвоката и полковника.
Александр Петрович почувствовал мягкий толчок. Это у них вместо «здрасте», решил он.
— Наши законы гласят, — продолжал Соломон, — каждый вышедший на контакт имеет право на контакт и на трансформацию в наш мир.
— Что случилось с теми людьми, которые приходили вас арестовывать? — спросил полковник.
— Они прожили здесь свои сроки, изжили шлаки предыдущей жизни и прошли следующую трансформацию.
— Разве жизнь у вас длится несколько лет? — вмешался Иосиф.
— Здесь другие масштабы времени и не одна его координата. Они прожили тут, по вашим меркам, не менее двухсот лет.
— А ты, Соломон, почему не ушел дальше? Не из-за меня?
— Ты тут ни при чем. Все дело в шлаках. Моя трансформация была поспешной и вынужденной. Мой канал остался открытым. В него до сих пор поступает всякая дрянь, и пока я не найду способа ликвидировать эти шлаки, я не могу пройти следующую трансформацию. Но все это к тебе не относится. Ты чист, и никаких забот у тебя не будет.
— Все равно не понимаю, Соломон. Гебешники прошли, а ты не прошел. Как это может быть?
— У большого человека большие шлаки, — с невинным видом обронил адвокат и осторожно покосился на горбуна, но тот пропустил его реплику мимо ушей.
— Совершенно верно, — неожиданно обратил на адвоката внимание Соломон Хейфец, — те люди после себя в вашем мире почти ничего не оставили. Они знают свое прошлое, это их негативный опыт, оставшийся в их сознании, как неприятные воспоминания детства в памяти взрослого. А за мной остались тяжелые шлаки, которые я должен как-то ликвидировать.
— А я тебе не могу помочь? Я теперь богат, Соломон, и могу нанять любых специалистов.
— Упаси тебя Бог лезть в это дело, Иосиф! У вас нет таких специалистов. Речь идет о дикой, неукрощенной материи с непрогнозируемыми свойствами. Это хаос, пожирающий космос, та самая внешняя тьма, о которой говорится в Библии. Это моя забота, и только моя.
— Чем опасны эти шлаки? — задал еще один вопрос полковник.
— Опасностей много. Самая простая из них — спонтанное выделение энергии в масштабах, превосходящих все ваши ресурсы.
— То есть возможна серьезная катастрофа?
— Да, но она не грозит вам. Если я не справлюсь, эту работу сделают стоящие на высших ступенях, у меня же лично будет катастрофа. — Соломон повернулся к брату: — Осталось мало времени, Иосиф. Как ты решил?
— Ты же помнишь, Соломон, я в детстве для всех был обузой. Теперь я делаю музыкальные инструменты. Во всем мире волосатые молодые люди играют на моих синтезаторах, поют и приплясывают. Они говорят: «У меня Хейфец», «Я купил Хейфеца». И еще есть люди, которым я нужен, и даже такие, которые без меня не выживут. Это мое пятое вещество, Соломон, я сделал его своими руками. Я не могу все это бросить.
— Хорошо, Иосиф, я тебя понимаю. — Соломон перевел взгляд на полковника: — Что скажете вы?
— У меня семья, — бодро отрапортовал тот.
— А вы, любопытный человек?
— Спасибо, — любезно улыбнулся адвокат, — но у меня есть ценная коллекция, ее нельзя оставлять без присмотра.
На лице Соломона в первый раз мелькнуло подобие улыбки.
— Вам еще долго предстоит развиваться. Прощайте. Прощай, Иосиф.
— Прощай, Соломон.
— Контакт окончен. Прошу сохранять неподвижность.
Золотистая сфера стала стремительно съеживаться, все испытали легкий толчок и опять оказались в грязном каземате.
Хейфец выглядел совершенно заморенным, происшедшее было для него непосильной нагрузкой.
— Мне трудно сейчас говорить, я поеду. — Он слабо кивнул адвокату и полковнику и направил коляску к выходу.
— Вам помочь, мистер Хейфец? — бросился к нему адвокат, но тот лишь отрицательно качнул головой и выехал в коридор, навстречу спешащей к нему Джейми.
— Нам надо бы обменяться впечатлениями. — Адвокат вопросительно глянул на полковника. Тот согласно кивнул.
— Но здесь душновато. — Александр Петрович шагнул к двери и тут же отступил перед возникшим на пороге коренастым человеком в темно-сером костюме.
— Служба контрразведки, — буркнул он коротко, прикрывая за собой тяжелую дверь. — Ах, и вы тоже здесь. — Он довольно фальшиво изобразил удивление при виде полковника и обратился к Александру Петровичу: — Адвокат Самойлов, я полагаю?