На Турецком рынке с 1870 года находилось здание городского муниципалитета, которое в 30-х годах нашего столетия было переведено в другое помещение. Старое же здание приспособили под кофейню, служившую также местом встреч актеров и музыкантов. Именно на базе этого клуба Камиль Кады, Камиль Батата и Башир Фахми создали музыкальную группу. В 40-х годах, уже после освобождения Ливии от итальянских фашистов, была организована национальная музыкальная группа под руководством Мухаммеда Насаму и Хасана Хусейна Наввара, причем разрешение на создание этой группы дал лично глава английской военной администрации генерал Блекли.
На Турецком рынке было довольно большое число мелких торговцев книг и канцелярских товаров. Продавцы раскладывали свои товары прямо на земле, под навесом или деревом, либо на лотках. Они торговали лишь литературой на арабском языке, разрешенной монархическими властями Ливии. В этот довольно короткий список входили учебники, работы по арабской средневековой истории, в том числе о легендарных ее героях, сказки «Тысячи и одной ночи» и некоторые другие книги, которые не могли вызвать крамольных мыслей в головах ливийцев, занятых поисками хлеба насущного.
В октябре 1984 года я выехал на пляж (это был мой первый приезд в Ливию). 15 минут езды по забитому автомашинами городу — и мы выскакиваем на автостраду, идущую вдоль побережья до Бенгази и границы с Египтом. Вдоль дороги густо растут эвкалипты. Некоторые деревья достигают 20-метровой высоты, но встречаются и небольшие кустарники на красной песчаной почве.
Когда я как-то ехал по этой же дороге в феврале, то увидел деревья, покрытые желтыми цветами. Это цвела мимоза, и каждое дерево было усыпано крупными желтыми шариками. Мимоза оказалась весьма коварным растением: как рассказывали наши специалисты в Таджуре, ее корни пробираются в любую, самую узкую щелку пластмассовой водопроводной трубы, там разрастаются и затыкают трубу; водопроводчики могут долго искать, в каком месте перекрыта вода.
За кустами и белесыми, без коры, исполинскими эвкалиптами открываются апельсиновые, оливковые и гранатовые рощи. Об этом свидетельствуют и придорожные рынки. Почти через каждые 5 —10 километров под деревом сидит несколько крестьян, принесших сюда, на обочину дороги, плоды своего труда: помидоры, красный лук, крупные гранаты, картофель, который здесь всегда свежий и молодой, так как выращивается круглый год, финики, тыквы, зелень и пр. Лук, гранаты и картофель насыпаны в красные сетчатые мешки («борза»), самую распространенную тару в этом районе.
Триполи находится в центре оазиса, который выходит к берегу Средиземного моря. Плодородная земля и близость воды сделали его важным центром сельскохозяйственного производства еще в древности. Особенно он славился апельсинами и лимонами, которые вывозились, по свидетельству итальянских путешественников, в Англию и превосходили по своему качеству даже цитрусовые с острова Сицилия. Кроме цитрусовых в оазисе выращивали инжир, оливки, груши, сливы.
До оккупации города итальянцами в 1912 году на восток и на запад от старого города росли пальмовые, оливковые, апельсиновые и гранатовые рощи. Весной, когда цвели апельсиновые и лимонные деревья, воздух был напоен тонким ароматом цитрусовых, к которому примешивался запах жасмина и триполийской розы.
Северная Африка традиционно славится как место, где произрастают цитрусовые. Здесь много апельсинов, лимонов и мандаринов, и они различаются по размерам и вкусу. Есть и дикие, а также выродившиеся виды этих деревьев, которые сейчас растут по обочинам сельских дорог, в городских парках и садах.
Однажды по дороге в Таджуру я разговорился с крестьянином, продававшим цитрусовые. Я узнал, что обычные мандарины называются в Триполи «кини», в то время как в Каире и других арабских столицах они именуются «юсфи» или «юсеф-эфенди».
Весьма разнообразны в Ливии сорта апельсинов. Например, самым сладким и вкусным считается большой апельсин с пупком, оставшимся от цветка. Он так и называется — «абу сурра», где «сурра» — «пуповина», «пупок». К хорошим сортам относится апельсин небольшого размера с красноватой кожурой и красной мякотью, именуемый «дамми» — «кровавый». На вкус и запах апельсины также различаются. Сладкий апельсин — это «сукри», т. е. «сахарный». Кстати, он непопулярен из-за своего невкусного сока. Большим спросом пользуется сорт «деми», т. е. «полусладкий», что можно понять по его названию, заимствованному из французского языка. Ливийцы сетуют на то, что сегодня в стране почти исчезли апельсины сорта «миски» (мускатный) с пряным ароматом мускатного ореха. Среди сортов для переработки лучшим считается «шифши», который идет на изготовление мармелада.
В Ливии встречаются только два сорта лимонов. Крупные желтые плоды именуются «камри», т. е. «лунный». Некоторые лимонные деревья цветут постоянно, и небольшое благоухающее деревце может украсить любой сад. Маленькие зеленые и желтые лимончики на триполийском диалекте звучат как «бин захир» и широко используются в местной кухне. Однако меня сильнее всего поразило экзотическое название грейпфрута, который на местном диалекте называется звонким словом «замбу-амми».
Время от времени эвкалиптовые заросли по дороге на Бенгази уступают место средиземноморской сосне. Сочная зелень иголок особенно красива под ярким солнцем на фоне голубого неба. Земля под невысокими сосенками красная, усыпанная прошлогодними иголками и шишками. В ноябре пойдут дожди, и под сосенками вместе с гравой появятся съедобные грибы, похожие на наши маслята. За один выход за город наши специалисты набирают по нескольку ведер, причем обычно все грибы как на подбор, одного размера, а главное, не изрыты червем.
Еще несколько километров — и мы въезжаем в небольшой городок Гарабули. Сейчас дорога идет по эвкалиптовой аллее. Сквозь ветки мощных деревьев видны вспаханные поля, ровные ряды апельсиновых деревьев, покрытых чуть тронутыми желтизной плодами, оливковые деревья со скрюченными стволами. Неприхотливое оливковое дерево иногда называют вдовьим деревом.
У Гарабули налицо все признаки города: рядом с площадью — бензоколонка, мечеть с серыми раструбами громкоговорителей, административное здание, рынок с сезонными овощами, в частности круглогодичным картофелем, и финиками. В городе несколько двухэтажных недостроенных коттеджей: сокращение нефтяных доходов в начале 80-х годов привело к тому, что строительство жилых помещений заморожено. Судя по всему, приостановлено и строительство целого комплекса пляжных сооружений.
Еще несколько метров асфальта — и под колесами автомашины шуршит серый морской песок. По берегу кое-где толстым матрацем лежат темно-коричневые водоросли. Их старые, узкие, серые ленты очень хрупки. Тут же по берегу волны катают коричневые шары различных размеров — от теннисного мяча до воробьиного яичка. Большинство шаров правильной формы, но встречаются и немного приплюснутые с боков. Поднимаю один шар, другой и с удивлением обнаруживаю, что они состоят из мелких волокон водорослей, сбитых волнами в плотную, похожую на войлок массу. Разламываю несколько шаров. Коричневая волокнистая масса сильно пахнет йодом.
В нескольких метрах от берега на якорях стоят небольшие рыбацкие лодки. Большая часть из них имеет подвесной мотор. Здесь же вижу лодки, сколоченные из толстых досок, с тентом от солнца для экипажа, со стационарным двигателем. На берегу, полузасыпанные песком, валяются десятка два ржавых якорей. Они огромны, с человеческий рост, с четырьмя лапами и поэтому явно принадлежали крупным судам, которые когда-то сюда заходили. Ливийцы говорили мне, что в море, у каменной косы, которая отделяет залив от открытого моря, таких якорей еще больше. Видимо, когда-то этот залив был не только тихой рыбачьей гаванью.