Город, который строился из камня и мрамора, рос очень быстро. К концу III века до нашей эры, т. е. спустя 50 лет со дня основания, Александрия насчитывала около 300 тыс. жителей, а к началу нашей эры — около 1 млн. человек. Можно без сомнений утверждать, что в то время это был самый большой город в Средиземноморье. Заселить такой огромный город было довольно сложно. Египетские цари из династии Птолемеев приглашали жителей из всех стран Средиземноморья и прибегали даже к искусственному переселению. Птолемей Сотер, например, переселил в Александрию 50 тыс. евреев из взятого им Иерусалима.
Такой город на берегу моря должен был иметь хороший порт и набор культурных учреждений, обычных для классического греческого города. Построенный Состратом Книдским трехэтажный маяк на острове Фарос достигал высоты 111 метров. Под куполом, опиравшимся на восемь колонн, поддерживался огонь, свет которого усиливался системой зеркал. Поэт из Македонии, впоследствии переселившийся в Александрию, — Посидипп (III век до нашей эры) посвятил Фаросскому маяку стихотворение, которое точно передает местоположение назначение башни для мореплавателей[3]:
Башню на Фаросе, грекам спасенье, Сострат Дексифанов,
Зодчий из Книда, воздвиг, о повелитель Протей!
Нет никаких островных сторожей на утесах в Египте,
Но от земли проведен мол для стоянки судов,
И высоко, рассекая эфир, поднимается башня,
Всюду за множество верст видная путнику днем,
Ночью же издали видят плывущие морем все время
Свет от большого огня в самом верху маяка,
И хоть от Таврова Рога готовы идти они, зная,
Что покровитель им есть, гостеприимный Протей.
Что касается строителя гигантского маяка, то правители Египта пытались замолчать его имя. Строительство такого, как сейчас сказали бы, престижного сооружения должно было быть уделом только правителей или их приближенных. Этот эпизод из истории Александрии нашел свое отражение в небольшой, но очень точной миниатюре известного советского писателя и поэта Арона Вергелиса. Учитывая ее небольшой объем, привожу ее полностью:
«Древние историки причисляли Александрийский маяк к семи чудесам света. Всемогущий царь Птолемей, повелевший воздвигнуть эту башню, позаботился, чтобы последующие поколения не забыли об этом. На мраморе фантастически прекрасного сооружения была высечена надпись: «Царь Птолемей — богам-спасителям ради плавающих и путешествующих».
Но о том, кто был зодчим, строителем маяка, не оставил никаких сведений.
Тайну выдало время. Когда волны моря, гложущие берега, смыли с основания башни мрамор, а вместе с ним уже повсеместно известную «заявку» Птолемея на вечную славу, тогда выяснилось, что на застывшей извести высечена другая надпись: «Сострат из Книда… богам-спасителям ради плавающих и путешествующих».
Эта история — а она типична для всех времен — не нуждается в толкованиях. Тайный сговор между морскими волнами и человеческим гением гораздо старше спора между царями и мраморной пылью и способен помешать самодержавным выходкам царей»[4].
Птолемей I Сотер сделал Александрию столицей своего государства, и в этом качестве она пребывала с 305 по 30 год до нашей эры. Решив затмить славу Афин, он прилагал все усилия для того, чтобы привлечь в новую столицу знаменитых поэтов, ученых, философов. Среди них был Филет Косский, который стал наставником его сына (будущего Птолемея II Филадельфа) и учителем многих поэтов-александрийцев, в том числе Феокрита и его школы. В Александрии появились также врачи, астрономы и математики, но знаменитые философы отказались покинуть Афины, которые продолжали оставаться центром философской мысли античной эпохи. Правда, в Александрию перебрался Деметрий Фалерский (ок. 345–283 годов до нашей эры), который, имея учителем Теофраста, считался также учеником Аристотеля.
Деметрий Фалерский до своего приезда в столицу Египта провел бурную жизнь. Он был талантливым оратором и по просьбе царя Кассандра Македонского управлял Афинами. Он оказался хорошим администратором, и ему даже ставили статуи, как монарху. Но Деметрий был свергнут, а после смерти Кассандра ему пришлось перебраться в Александрию. Его связь с македонским царским домом послужила причиной доверия к нему Птолемея, который поручил Деметрию заботу о литературе, искусстве и науке в новом городе. Именно ему, Деметрию, принадлежит заслуга создания одного из главных центров науки и культуры древности — Александрийского мусейона (храма Муз). Идея создания этого учреждения восходит через Аристотеля и Теофраста к Пифагору, который основал братство, где царил культ Муз.
Об организации Александрийского мусейона, да и о самих его строениях нам ничего не известно. Однако реализация этой идеи Аристотелем и Теофрастом в других местах дает нам основание предполагать, что Мусейон включал Библиотеку, залы для лекций и для работы ученых, общежития для преподавателей и слушателей, залы для трапез и общих собраний. Со временем в нем появились коллекции растений и животных, обсерватория и даже анатомический театр.
Ученые и поэты жили в Мусейоне за счет государства. Руководство осуществлял главный жрец Муз и управитель, который не был ученым. Важной должностью считалась должность главы Александрийской библиотеки. Ее занимали самые известные в то время ученые и поэты; в одном из списков мы встречаем следующие имена: Зенодот, Аполлоний Родосский, Эратосфен, Аристофан Византийский, Аполлоний Эйдограф, Аристарх Самофракийский.
Славой Мусейона была Александрийская библиотека, которая и сегодня во всех работах по истории древнего мира пишется с большой буквы. Собирание книг было дорогим удовольствием. Такую роскошь могли позволить себе только цари. Первой большой частной библиотекой было собрание книг Аристотеля, причем она была создана только благодаря щедрым субсидиям Александра. Именно эта библиотека и была положена в основу Александрийской библиотеки. Птолемей Филадельф по рекомендации Деметрия выкупил у Теофраста остатки библиотеки Аристотеля, разумеется за огромную сумму. Однако расходы не смущали правителей Египта. Корабли из Афин привозили кипы свитков, которые переправлялись в Библиотеку. Сам Филадельф писал царям и правителям соседних стран, прося их присылать сочинения поэтов, историков и других ученых. Сын Филадельфа, Птолемей III Эвергет, взял под огромный залог подлинный экземпляр свитка, скопированный в IV веке до нашей эры и содержащий все произведения великих афинских трагиков и поэтов, а затем отказался от залога и оставил книгу себе. Библиотека росла с каждым годом, и ученые расходятся во мнении, сколько же книг там имелось (от 100 тыс. до 700 тыс. томов-свитков).
Значительная часть наших знаний о древнем мире гак или иначе восходит к трудам ученых Александрийской библиотеки. Например, египетский жрец Манефон составил «Египетскую хронику», в которой дал периодизацию истории Египта. Халдейскому жрецу Беросу принадлежит «История», которая служит важным источником по истории Палестины. Обе работы, написанные по-гречески, сыграли важную роль в ознакомлении эллинства с восточной культурой. В годы царствования все того же Птолемея II Филадельфа (285–246) александрийские евреи перевели на греческий язык Пятикнижие — самые важные пять книг Ветхого завета. Эту работу сделали 70 ученых-евреев, и поэтому их труд получил название «Септуагинта» — «[Перевод] семидесяти [толковников]».
В конце II века нашей эры былая слава Александрийского мусейона уже миновала. Среди его обитателей не стало крупных имен. В малоазийском городе Пергаме, который соперничал с Александрией в собирательстве книг, был изобретен выделываемый из кожи животных пергамент, который служил материалом для письма. Пергамская библиотека, располагая богатым собранием книг и своей медицинской школой, постепенно отодвинула на второе место Александрийский мусейон.
Папирус был непрочным и очень горючим материалом. Александрийская библиотека несколько раз горела. Наиболее известны два больших пожара: в 47 году до нашей эры, во время высадки Цезаря в Египте, и в 273 году нашей эры, во время войны императора Аврелиана против царицы Пальмиры — Зенобии. Известно, что часть Библиотеки была уничтожена в 391 году. Арабы захватили Александрию в 639 году, но Библиотека и Мусейон продолжали существовать. Традиция приписывает арабам уничтожение этих культурных учреждений, хотя возможно, что Мусейон, официально ликвидированный еще Аврелианом в 272 или 273 году, постепенно хирел и мусульманские правители Египта, основавшие свою новую столицу — Фу стат, а затем (в IX веке) и Каир, уже не опекали это учреждение. Однако почти тысячелетнее существование Александрийского мусейона и Александрийской библиотеки не прошло бесследно для человеческой цивилизации. Александрия со своими культурными учреждениями «благодаря своему длительному существованию возвела первую арку моста, переброшенного между античностью и новым временем»[5].
4