Лептис был основан финикийцами в VII веке до нашей эры и назывался, да и называется сегодня по-арабски Лебда, как и проходящее через город сухое русло (вади). Ученые предполагают, что это название восходит к общему для семитских языков слову «бада» (степь, пустыня), где буква «л» может служить определенным артиклем или предлогом к «бада» либо к названию одного из местных племен — лебу, давшего, как считают, название всей стране. Греки именовали этот город Лепсис, Лепсис-Мегали, т. е. Большой Лепсис, или Неаполис, т. е. Новый город. Римляне добавили слово «магна» (великий), что должно, во-первых, свидетельствовать о значении города, а во-вторых, помогало не спутать его с другим — Лептис-Минор (Малый Лептис), находившимся в районе современного тунисского города Сус.
Лептис со времени своего основания в течение двух веков был портом финикийцев. По-видимому, опасаясь конкуренции греков, начавших колонизацию южного побережья Средиземного моря, жители Карфагена поспешили закрепиться и на этой части побережья. В 520 году до нашей эры царь Спарты Дориус в ходе трехлетней войны пытался присоединить Триполитанию к своим владениям, однако Карфаген сумел отстоять свои права. Лептис постепенно приобретал все большее значение в торговле со странами Тропической Африки, откуда поставлялись золото, драгоценные камни, слоновая кость, рабы и другие товары. Однако конфликт между Карфагеном и Грецией был неизбежен, тем более что первый контролировал Триполитанию вплоть до западного побережья залива Большой Сирт, а греки — восточное его побережье и Киренаику. Вооруженные стычки в пограничных районах происходили постоянно, пока в IV веке до нашей эры не было заключено соглашение о разделе сфер влияния, граница которых прошла в районе современного ливийского города Сирт. О том, как это произошло, существует популярная легенда, имеющая несколько версий. Однако суть всех вариаций этой легенды сводится к следующему.
Из двух, заранее обговоренных между карфагенянами и греками точек выбежали навстречу друг другу два атлета. Место их встречи и должно было стать той точкой, через которую пройдет демаркационная линия, разделяющая владения Карфагена и греческой Киренаики. Два брата Филены, выступившие от Карфагена, свою дистанцию прошли гораздо быстрее и почти добрались до города Кирена. Греки обвинили карфагенян в нарушении договоренности, вменив им в вину то, что они якобы вышли раньше срока. Братья Филены, опровергая это обвинение, потребовали, чтобы их погребли заживо. Трудно сейчас предположить, что же случилось на самом деле. Существует и другая версия — забег был повторен, и на этот раз бегуны встретились в районе города Сирт, примерно в середине залива Большой Сирт. Были ли оба брата (а по некоторым данным, один атлет по имени Филен) закопаны живьем, неизвестно, но в районе города Сирт обнаружены четыре колонны, оставшиеся от мавзолея, получившего название Филеновых алтарей (жертвенников). Император Диоклетиан (годы правления: 284–305) восстановил памятник, который впоследствии снова подвергся разрушению. В 1937 году итальянские фашисты на этом месте установили мраморную арку с пятиметровыми фигурами бегунов, отлитыми из бронзы. Эта точка и сейчас считается границей между восточной и западной Ливией.
Сам город Сирт также известен своими памятниками, и в 1986 году по дороге из Бенгази в Триполи я посетил эти развалины. Когда-то итальянцы, тщательно выявлявшие все памятники, доказывающие права Древнего Рима на эти территории, начали работу и здесь, но не закончили ее. Огромное городище с неглубокими шурфами имеет несколько выявленных фундаментов домов с водосборными колодцами, в которых поселились дикие голуби. Здесь устроен небольшой музей — две-три комнаты, где выставлены предметы римского периода и арабские золотые монеты. А на задворках музея, скрытого от посетителей густой стеной кипарисовых деревьев, я вдруг увидел… две бронзовые фигуры братьев Филенов. Сильные ноги, тонкая талия, могучий торс — все говорило об их величии и мощи, о способности пробежать огромное расстояние и победить своих соперников. Они лежали на боку, а редкие туристы, видимо, трогали их руками: ступни ног были отполированы до блеска. Разглядывая фигуры, я обнаружил, что у одного брата отпилен большой палец правой ноги. Здесь, на берегу пустынного и захламленного водорослями залива Большой Сирт, оказывается, тоже побывали любители напакостить и испортить памятник в угоду своей дешевой прихоти заполучить сувенир.
Лептис во времена карфагенского господства не был большим городом. Отцы торговой рабовладельческой республики внимательно следили за тем, чтобы у Карфагена не появились конкуренты, причем для их удушения и подрыва их экономики использовались самые различные способы. Так, Карфаген запретил заход в порты Триполитании, в том числе и в Лептис, иностранных судов и к тому же обложил их большим налогом. Третья Пуническая война (149–146 годы до нашей эры) положила конец карфагенскому господству, и города Триполитании стали быстро расти.
Период независимого развития не был безоблачным для Лептиса. В 106 и 104 годах до нашей эры жители города обращались с просьбой прислать римские отряды для защиты от нападения нумидийских царей. Эти просьбы были удовлетворены, а 104 год до нашей эры стал годом начала «дружбы и союза» Лептиса и Рима, что было оформлено договором.
В гражданской войне между Гнеем Помпеем Великим и Цезарем в 49 году до нашей эры нумидийский царь Юба I выступил на стороне Помпея. Юба I и полководцы Помпея организовали защиту Африки, и, по-видимому, в это время сторонники нумидийского царя смогли захватить власть в Лептисе. Однако после серии побед и поражений Помпей в 48 году был умерщвлен в египетской Александрии. Его старший сын, тоже Гней Помпей, продолжал воевать против сторонников Цезаря в Испании, — где его армия была наголову разбита в битве при Мунде в 45 году, а сам он был убит.
Цезарь же, высадившись в октябре 48 года до нашей эры на территории нынешнего Туниса, уже к апрелю 47 года захватил Африку. Перед возвращением в Рим победитель не забыл распределить награды между своими сторонниками и наказать своих противников. Нумидийское царство покончившего с собой Юбы I было ликвидировано. В 46 году Нумидия вошла в Римскую империю как провинция Новая Африка (Africa Nova); впоследствии она была слита с провинцией Старая Африка (Africa Vetus) — название территории бывшего Карфагенского государства. Правителем Новой Африки был назначен историк Саллюстий — автор книг «О заговоре Каталины» и «Югуртинская война», а также «Истории» в пяти книгах о событиях в Риме с 78 по 66 год до нашей эры, дошедшей до нас в отдельных фрагментах.
Город Лептис, который находился в союзе с Юбой, был обложен ежегодным налогом, который именовался в то время стипендией (лат. stipendium — «плата»), в виде примерно 10 тыс. гекталитров оливкового масла. Эта огромная дань вряд ли была под силу одному Лептису. Скорее всего ее должны были выплачивать все города Триполитании (Эа, Сабрата и Лептис), как выступавшие на стороне врагов Цезаря и им наказанные.
В 44 году до нашей эры Цезарь был убит. Второй сын Помпея, Секст, воевал против второго триумвирата. В 36 году он был разбит Октавианом и его сподвижником Агриппой, после чего бежал в Малую Азию, где и был убит.
Гибель Помпея Великого и его сыновей в борьбе против Цезаря и его наследников вдохновила безымянного поэта на эпитафию Помпеям. Вот она[26]:
Двое твоих сыновей в Европе и в Азии пали,
Сам ты в Ливии пал от вероломной руки.
Так разметала судьба ваши прахи по целому миру,
Чтобы у каждой земли свой был Великий Помпей.
Поэт, следуя античной традиции, причислил Египет к Ливии.
Октавиан, внучатый племянник Цезаря, усыновленный императором и названный им своим наследником, в 27 году до нашей эры принял титул императора и стал называться Августом. Его победа над Антонием и египетской царицей Клеопатрой дала ему огромную власть и возможность перекроить карту Северной Африки. Провинция Новая Африка была ликвидирована, а Нумидийское царство — восстановлено. На трон взошел Юба II (сын Юбы I), с младенческих лет воспитывавшийся в императорской семье в Риме. В жены Юбе II была выбрана дочь Марка Антония и Клеопатры, которая, как и Юба, была вывезена в Рим в числе заложников после смерти своих родителей. Проримские симпатии нового нумидийского царя были известны. Этот незаурядный политический деятель, почти 50 лет сидевший на троне, оказался страстным поклонником греческого искусства, собирателем греческой скульптуры, меценатом и ученым.