Существует гипотеза, что быстрое распространение «неолитических» культур в районе Эгейского моря и по северным берегам Средиземного моря относится к середине V тысячелетия до нашей эры. В это время были заселены Италия и Мальта и, возможно, доставлен одомашненный рогатый скот в северо-восточную часть Туниса, откуда он проник в Сахару. Во всяком случае, в Сахаре в рассматриваемое время отмечается появление свиньи и овцы, которые в диком виде в Африке неизвестны и являются автохтонами Юго-Западной Азии.
Раскопки в пещере Хауа Фтеах в Киренаике свидетельствуют о том, что уже в V тысячелетии 80 процентов потребляемого обитателями этой пещеры мяса давали одомашненные овцы и козы, причем эти животные появлялись как бы внезапно, без постепенных этапов одомашнивания или приручения. Это можно расценивать как доказательство того, что они были доставлены сюда из Азии либо сухопутным путем — через Эль-Файюм, либо на морских судах — с Мальты и затем через Тунис. Факты столь активных контактов между странами древнего мира нас не должны удивлять. Начавшийся торговый обмен между Ближним Востоком и Северной Африкой прекрасно иллюстрируется, например, развитием торговли обсидианом, который добывался в каменоломнях на полуострове Малая Азия. Масштабы этой торговли поистине поражают: анатолийский обсидиан находят в Северной Африке, Месопотамии и Египте.
Соседство Египта и воинственных ливийских племен не всегда было мирным. В храмах Среднего и Нового царства имеется немало фресок, где египетские фараоны прославляют свои победы над голубоглазыми ливийцами, изображавшимися с более светлой кожей, чем негры. Но египетские фараоны нанимали ливийцев в свои войска, посылали в военные экспедиции против соседних народов, поручали охранять свои укрепленные пункты и города. В 950 году до нашей эры уже упоминавшийся Шешонк основал XXII династию фараонов, названную Ливийской, и объединил под своей властью Нижний и Верхний Египет.
Феццан лежал несколько в стороне от магистральных дорог древнего мира, однако его удобное географическое положение позволило ему сохранить видное место в торговом обмене между странами Средиземноморского побережья и странами южнее Сахары.
…Шоссе, по которому мы едем, довольно оживленно. Через каждые две-три минуты мимо с большой скоростью проносятся огромные грузовики американской фирмы «Мак», везущие в глубь Сахары трубы и оборудование для бурения на нефть и воду, бензовозы и трейлеры с 20-тонными морскими контейнерами. Все современные шоссейные дороги в Сахаре проложены по старым караванным тропам. Правда, раньше караваны ходили и за пределы Ливии, однако сейчас государственные границы с учетом не всегда дружественных отношений между соседними странами обычно ограничивают перемещение грузового транспорта пределами только Ливии.
По сложившемуся в течение веков в Сахаре уставу караванной торговли караваны выходили из городов и оазисов в определенное время и во главе с караван-баши, приказы которого были обязательны для всех торговцев и путешествующих с караваном. Каждый верблюд нес на себе две сумки по 75–80 килограммов и был привязан к хвосту идущего впереди верблюда. Путь по основным дорогам Сахары — от одного оазиса к другому, от одного колодца к другому — занимал два-три месяца. Но были и короткие переходы по дорогам местного значения — между близлежащими оазисами, занимавшие несколько дней.
Три основные караванные дороги в Ливии связали побережье с районами Центральной Африки. Одной из них пользовались в основном жители города Гадамес. Они спускались на юг до Гата, далее шли до Аира и Чиндера и затем, минуя земли племен азкар, хаккар и туарегов, прибывали в Кано. Другой путь: Мурзук — Гсджерхи — Бильма — озеро Чад. Караваны проходили л от более короткий и легкий путь за шесть месяцев гуда и обратно. Третий маршрут начинался в Бенгази, затем шел по территории оазиса Куфра и кончался в нагорье Тибести. Эта дорога в зависимости от сезона занимала восемь-десять месяцев в оба конца.
Перечисленные караванные пути были известны всем, но каждое племя или жители того или иного города имели и свои, знакомые только им караванные тропы. Среди торговцев самой большой известностью, как считалось раньше, пользовались жители Гадамеса. Город лежал на бойком месте, и его купцы водили караваны не только на юг, в Нигер и Чад, но и на восток и север — в города и деревни нынешних Алжира и Туниса.
По этому поводу в конце XIX века у них были постоянные столкновения с французскими властями, которые пытались оградить финансовые интересы своих подданных и оказавшихся под их политическим контролем алжирских и тунисских купцов от посягательств купцов Гадамеса — подданных турецкого султана. И вот посылались письма и подарки в Триполи и Стамбул с просьбой заступиться за ливийских караванщиков, с подробным перечнем козней, которые позволяли себе французы.
В раннем средневековье самыми известными караванщиками в восточных районах Ливии были люди из племени маджбара, проживавшего на плато Барка в Киренаике. Следует подчеркнуть, что караваны не только развозили по оазисам Сахары и Ливийской пустыни товары. Через караванщиков жители пустыни знакомились с достижениями мусульманской культуры, арабским языком и законами ислама. Именно благодаря караванной торговле в центральных районах Африки проросли корни ислама, распространились арабский язык и арабская культура.
В 1551 году, в период царствования султана Сулеймана I Кануни (в европейской литературе — Сулейман Великолепный), турки-османы окончательно изгнали из Ливии на Мальту европейцев и установили над Триполи полное господство. Их заботило лишь укрепление ливийского побережья, поэтому глубинные районы страны, такие, как Феццан или оазисы Западной Сахары и Ливийской пустыни, пока оставались вне их интересов. А уже в 1638 году турецкий военачальник Мухаммед-паша Саказлы захватил в оазисе Ауджила (древний оазис Аугилы) среди прочей добычи 12 верблюдов, нагруженных золотом. Этот факт не остался незамеченным, хотя сведения о размерах золотого трофея, приводимые в арабской исторической литературе, скорее всего несколько преувеличены.
Военная экспедиция в оазис Ауджила была организована турками для того, чтобы взять под контроль важную караванную дорогу в другие оазисы, где купцы из Центральной Африки обменивали золотой песок на ткани, стеклянную посуду, оружие, доставленные с побережья. Мухаммед-паша, который уже сам стал владельцем больших караванов, переплавлял золотой песок в слитки и сбывал их в европейские страны. Пришедший ему на смену Осман-паша Саказлы монополизировал всю караванную торговлю, и напуганные купцы бежали со своих насиженных мест, боясь конкуренции всесильного паши.
В 1714 году к власти в Триполи пришла династия Караманлы, правившая до 1835 года. Ее основатель Ахмед Караманлы заманил около 400 османских офицеров в замок, перебил их и провозгласил себя правителем Триполи. Ему удалось смягчить гнев слабого султана Ахмеда III, который даже признал его наследственным пашой. Все Караманлы интересовались торговлей больше, чем кто-либо из предыдущих правителей. Торговлей занимались даже женщины правящей фамилии, которым удавалось заключать очень выгодные сделки.
Во время правления Юсефа Караманлы торговля в Ливии еще более оживилась. Триполи и Феццан стали посредниками между Тунисом, Египтом и Суданом. Особенно процветал Феццан. Его правитель преподнес триполийскому паше подарок, цена которого составляла 15 тыс. долларов по курсу того времени, что свидетельствует о значительных доходах этой области. Основную прибыль Феццану приносила работорговля: 4–5 тыс. рабов, ежегодно переправлявшихся через территорию Феццана, как и прочий товар — ячмень, пшеница или страусовые перья, облагались налогом. Отдельные пиастры складывались в огромные суммы и оседали в руках местной знати, купцов и турецких военачальников.