Юсеф-паша не был похож на восточного деспота, грубо обиравшего купцов. Понимая значение караванной торговли для своего обогащения, он решительно боролся против разбойников и грабителей — строил укрепления, замки и гостиницы, где могли укрыться застигнутые непогодой караванщики. Особенно много постоялых дворов было в Триполи. Здесь собирались торговцы не только со всей страны, но и из Судана, Туниса, Чада и Египта. Немецкий путешественник Д. Рольфс, посетивший Триполи в 1864 году, писал под впечатлением увиденного следующее: «Кто хочет править Суданом, Нигером и Чадом, должен стать хозяином в Триполи». Рольфс в 1869 году вторично посетил Триполи, а в 1878-м — в третий раз; проехав из Триполи через плато Барка в Киренаике, он был первым европейцем, ступившим на землю оазиса Куфра.
Ливийские купцы не могли предложить достаточное количество товаров, которое могло бы заинтересовать жителей соседних стран. Поэтому они были в полном смысле слова посредниками, доставляя с побережья Средиземного моря европейские ткани, одежду, ружья, стеклянную и металлическую посуду, зеркала, бумагу, полудрагоценные камни, жемчуг, янтарь, гончарные изделия, благовония. Центром меновой торговли был Мурзук.
Здесь привезенные с побережья товары обменивались на золотой песок, кассию, страусовые перья, кожи и красное дерево, слоновую кость и рабов. Купцы из Феццана редко ограничивались доставкой триполийских товаров лишь в Мурзук. Они двигались дальше, в Судан и к озеру Чад, привозя сюда шелковые ткани и одежды, платки, зеркала, длинные мечи, ружья и пистолеты. Из местных ливийских товаров спросом пользовались только ковры из Мисураты и окрестностей Триполи.
Ливийские купцы, оказавшись посредниками между Тунисом и Египтом, занимались сбытом также и товаров, произведенных не только в этих странах, но и в районах южнее Сахары. Египет предлагал знаменитую ткань, называемую «махмуди», и благовония, Тунис — пальмовые циновки с острова Джерба, ткань для тюрбанов («шашия»).
Паломники, возвращавшиеся из Мекки и Медины, привозили на рынки Триполи и Мурзука ладан, мирру, кофе, полудрагоценные камни.
Некоторые товары реализовались не только на местном рынке или рынках соседних стран. Так, страусовые перья, бывшие в большой моде в Европе в конце прошлого — начале нынешнего века, почти полностью вывозились в Париж. В 1873–1881 годах из Ливии было отправлено страусовых перьев на сумму 30 млн. франков, а в 1893–1901 годах — на 14,5 млн. Козьи шкуры попадали еще дальше, за океан — в Нью-Йорк и Филадельфию.
Значение караванной торговли для Ливии стало падать с конца прошлого века. Были открыты новые, более дешевые пути по африканским рекам, Атлантическому океану и Средиземному морю. На Венском конгрессе в 1815 году было принято решение о запрещении работорговли, но только 15 августа 1863 года Алибей, управляющий уездом (каза) Гадамес, направил письмо наместнику султана в Триполи Махмуду Надим-паше, в котором подтверждал получение султанского фирмана о запрещении работорговли.
…Из окна автомашины видна светло-красная пустыня, убегающая к горизонту. Унылый пейзаж не прерывается ни единым холмом, деревцем или строением. Мне вспоминаются рассказы ливийцев о том, что сюда наместники османского султана ссылали мусульманских богословов, которые своими речами будоражили население на многочисленных базарах Триполи и других городов побережья. Из земляных тюремных ям или отдаленных оазисов Феццана бежать было практически невозможно.
4 июля 1911 года начальник округа (санджака) Феццан направил отчет об экономическом положении области наместнику султана в Триполи. По его словам, число жителей составляло 100 тыс. человек, в оазисах произрастало около 1 млн. финиковых пальм, однако «следы былого времени показывают, что их, пальм, было гораздо больше и их численность приближалась к нескольким миллионам». Эти пальмы составляли един-i I ценное богатство района, хотя в некоторых местах и Пыли обнаружены остатки обширных плантаций оливковых деревьев. Дождей в Феццане почти не выпадало, и земледелие было возможно только при искусственном орошении.
В Феццане выращивали ячмень, пшеницу и кукурузу, причем с очень плодородных земель получали на каждую посеянную меру пшеницы 100 мер даже в очень жаркое время. В городе Сокна производили лучшие плащи из шерсти. В Феццане нет лесов, хотя в некоторых местах много окаменевших деревьев. (Начальник округа был человеком определенно наблюдательным, если заметил такой факт, как окаменевшие деревья.)
Говоря далее о богатствах Феццана, он отметил наличие натруна, т. е. карбоната натрия (кальцинированной соды), и природных красок, которые добывают и долинах. Кроме того, здесь было много верблюдов, овец, лошадей и ослов, однако точное число животных назвать трудно, так как на всей территории их никто не считал.
Феццан делился на четыре района, причем расстояние измерялось в часах перехода. Так, от Мурзука до Сокны было 105 часов ходу (575 километров), до Гага —130 часов (650 километров). Следовательно, скорость перехода Мурзук — Гат составляла 5 километров и час, а Мурзук — Сокна немногим больше[54].
Одним из главных товаров, который поставлялся на побережье Средиземного моря из внутренних районов Африки, были рабы. Только что цитируемый ливийский ученый Ахмед Саид аль-Фитури приводит сведения о том, что лишь за октябрь и ноябрь 1852 года через таможню Мурзука в Триполи проследовало 379 рабов, из которых 138 принадлежало купцам Феццана. В том же году и через ту же таможню в Бенгази было вывезено 120 рабов, большая часть которых принадлежала купцам племени маджбара[55].
Феццан, отдаленный от более цивилизованного побережья примерно тысячью километров, долго оставался загадочным и таинственным. Европейские путешественники туда не попадали, и отрывочные сведения об этой области, просачивавшиеся в Европу, обрастали фантастическими подробностями. Надо сказать, что эти сведения циркулировали еще в конце прошлого века, т. е. в то время, когда географические открытия уже меняли общие представления о земном шаре и его обитателях.
Неоднократно упоминавшийся на страницах этой книги П. А. Стенин в 1892 году составил историко-географическое и этнографическое обозрение Леванта, в которое попали три исторические провинции Ливии: Триполитания, Киренаика и Феццан.
«Фессан (4,700 кв. миль с 150,000 жителей по одним, по другим только с 50,000 жителей) состоит из архипелага оазисов, в которых жители развели финиковую пальму, пшеницу, маис, гранаты, винные ягоды, миндаль, ячмень, виноград, курно (красивейшее дерево страны), камедную акацию, подсолнечник и колоквинт, который охотно едят страусы. Вокруг, насколько можно окинуть взором, расстилается песчаная бесплодная пустыня. Климат Фессана нездоровый; летом чрезвычайно жарко (43° Ц не редкость), и сухой ветер пустыни невыносим даже для фессанцев; зато зимой дуют холодные северные ветры. Дождь идет в Фессане редко. Из домашних животных здесь разводят лошадей, верблюдов, овец, коз, ослов и буйволов. Страусов тоже делают ручными и собирают их перья по 3 раза в 2 года.
В озерах Фессана живет небольшой красный червь дут, которого фессанцы употребляют в пищу с тестом из фиников. Это кушанье имеет вкус селедки. Из минералов в Фессане встречаются соль, алаун, сода, сера и селитра. Караванная торговля с Суданом чрезвычайно значительна. Жители Фессана туареги или берберы пустыни, теббу или теда, арабы, негры и потомки различных племен; несколько белых семейств (турок и потомков ренегатов) составляют аристократию страны. Туареги или имошары встречаются уже в древней истории под названием ливийцев, нумидийцев, мавританцев. Все сословные средневековые различия, повсеместно исчезнувшие в Европе, находятся здесь в полной силе. Характеристично для туарегов покрывало, которым они закрывают лицо (литам или тессильгемист). Теббу — гараманты древних, темного цвета, но отличаются от негров не столь толстыми губами. Все фессанцы мусульмане»[56].
Вот такими сведениями располагали наши соотечественники в конце прошлого века. Здесь, конечно, есть и наивные вещи вроде красного червя «дут» (от араб, «дуд» — «червь») со вкусом селедки, и точные данные о племенах.
56
[