Дорогой он встретил кое-кого из шахтеров и спросил, не видели ли они маленького Карла, но, получив от них отрицательный ответ и пожелав им Gluck auf, что значит буквально «счастливо вернуться наверх» (обычное приветствие немецких углекопов), отправился дальше.
Часов около одиннадцати он подошел к шахте Альбрехт. В это воскресное утро здесь не было той оживленной сутолоки, какая обычно бывает у входа в шахту в рабочие дни. Одна только молоденькая «модистка» (шахтеры так в шутку прозвали сортировщиц) болтала с табельщиком, которому даже в праздничные дни полагалось дежурить у шахты.
— Не заметили вы, поднялся из шахты маленький Карл Бауэр, номер сорок одна тысяча девятьсот два? — спросил его Марсель.
Табельщик заглянул в свой список и отрицательно покачал годовой.
— А другого выхода из шахты нет?
— Нет, это единственный. Второй, северный выход еще только строят.
— Тогда, значит, мальчик внизу?
— Очевидно, — отвечал табельщик, покачав головой, — но это странно. По воскресеньям там остаются только пять дежурных сторожей.
— Нельзя ли мне спуститься — узнать, не случилось ли там чего?
— Без разрешения нельзя.
— А вдруг его там завалило? — сказала молоденькая «модистка».
— Ну что там может завалиться в воскресенье? — невозмутимо ответил табельщик.
— Но все-таки ведь надо узнать, что с ним такое, — продолжал настаивать Марсель.
— А вы обратитесь к мастеру машинного отделения, вон там в будке, если только он еще здесь…
Мастер, к счастью, оказался на месте. В праздничном костюме, в туго накрахмаленном, точно сделанном из жести воротничке он возился с каким-то отчетом. Человек отзывчивый, серьезный, он тотчас же откликнулся на просьбу Марселя.
— Мы сейчас вместе посмотрим, что там случилось, — сказал он и тут же распорядился, чтобы дежурный механик приготовил машину для спуска.
— А вы не захватите с собой приборы Галибера? — спросил Марсель. — Может быть, они нам пригодятся.
— Пожалуй, вы правы… Никогда нельзя знать, что может случиться под землей.
Мастер достал из шкафа два одинаковых резервуара, похожих на сифоны, в которых на улицах Парижа продают прохладительные напитки. Это сосуды со сжатым воздухом, оканчивающееся резиновой трубкой с роговым наконечником, который зажимают зубами. Сосуд накачивают воздухом при помощи специальных мехов. С этим запасом воздуха, зажав нос деревянными щипчиками, можно безнаказанно находиться в отравленной вредными газами атмосфере.
Надев на спину приборы, мастер с Марселем вошли в бадью, канат стал сматываться с барабана, и спуск начался. При слабом свете маленьких электрических фонариков они медленно углублялись в темное подземелье.
— А у вас, видно, нервы крепкие, — заметил мастер. — Новички обычно побаиваются спускаться, сидят, как кролики, жмутся на дне бадьи.
— Ну, что вы, — отвечал Марсель, — чего ж тут бояться. Правда, мне раза два-три уже приходилось спускаться в рудники.
Наконец они очутились на дне шахты. Сторож, дежуривший на площадке, сказал им, что не видел маленького Карла.
Они отправились в конюшню. Лошадям, по-видимому, наскучило стоять в одиночестве — так, по крайней мере, можно было заключить по тому радостному ржанию, каким встретил их Блер-Атоль. На стене висел брезентовый плащ Карла, а в углу, рядом со скребницей, лежал его учебник арифметики.
Марсель сейчас же заметил, что безопасной лампы Карла в конюшне нет, и, следовательно, мальчик находится где-нибудь в глубине шахты.
— Может, конечно, случиться, что его где-нибудь засыпало, — сказал мастер, — но это маловероятно. Зачем ему понадобится идти в рабочие забои в воскресенье?
— А может, он пошел охотиться за букашками, — сказал сторож. — Он за ними куда хочешь пойдет.
Подошедший в это время конюх подтвердил эти предположения. Он видел, как Карл рано утром, часов около семи, пошел с фонарем в шахту. Недолго думая, решили приступить к поискам. Созвали свистками дежурных сторожей, взяли большой план шахты, распределили маршрут и, вооружившись лампами, углубились в боковые галереи и ходы.
Через два часа все разветвления шахты были пройдены, и все семь человек сошлись на центральной площадке. Нигде не было обнаружено никаких признаков обвала, но и никаких следов маленького Карла.
Проголодавшийся мастер высказал предположение, что, может быть, мальчик как-нибудь незаметно давно уже поднялся наверх и сидит преспокойно дома, но Марсель уверял его, что этого не может быть, и настаивал на продолжении поисков.